Сегодня ночью стало известно — умер Валерий Абрамкин.

Трудно передать, какова эта утрата.

Последние годы он не занимался "политикой": перво-наперво главное — положение узников российских тюрем и лагерей. Для этого созданный им Центр содействия реформе уголовного правосудия, для этого участие в теле— и радиоэфирах, в советах и комиссиях. Но не торговал для этого лицом и биографией, не шёл в партии, в депутатство, в советники. Тем и известен, тем и запомнится.

Свою миссию Валерий Фёдорович вынес из "долины смертной тени", из зоны, куда советская власть на шесть лет загнала его, "антисоветчика". Арестован в 1979-м и осуждён на три года по "клеветнической" 190-й "прим" статье. О зоне Абрамкин вспоминал много. Сидел на общем режиме, в уголовном лагере, сидел тяжело. В лагере добавили еще три года по 190-й. Оттуда и его туберкулёз...

Судили Абрамкина по делу о "Поисках", о "свободном московском журнале", выходившем в Самиздате. Про это тоже много написано и сказано другими участниками "Поисков".

Но я хочу напомнить о другом, о том, как всё начиналось.

Сейчас кому-то уже надо объяснять, что такое КСП — Клуб самодеятельной песни. Барды, Визбор, "крылья сложили палатки", Грушинский фестиваль, десятки и чуть ли не сотни тысяч человек... с переходом в попсу и концерты в Большом кремлёвском дворце.

КСП оформился в Москве в 1967 году, и к середине семидесятых насчитывал около двухсот коллективных членов — клубов песни при вузах, школах, предприятиях и даже ЖЭКах. Слёты и конкурсы собирали тысячи участников. Поначалу Клуб был "ничейным". Нельзя сказать, что он совсем не пользовался вниманием партийных и государственных органов. Порою кого-то "вызывали", исключали из института и комсомола. Иногда запрещали деятельность КСП в каком-то вузе. А в 1973 году Клуб был "легализован" московским горкомом комсомола. Толчком к этому послужило сообщение о деятельности КСП, сделанное представителем КГБ на пленуме МГК КПСС (вот еще аббревиатуры полезли, а?!). "Процесс пошёл": создали худсовет... и уже в 1975 году в правлении КСП возникли разногласия и недовольство.

Тогда-то один из критиков такого "лигалайза" КСП, Валерий Абрамкин, вышел из правления. Его тут же начали "прорабатывать" в парткоме по месту работы.

В 1976 году из-за разногласий в правлении КСП проводились сепаратные "минислеты", охватывавшие только часть "кустов" Клуба. Некоторые группы решили собираться уже совсем независимо от КСП, такие встречи в выходной день где-нибудь на поляне назывались "Воскресеньями".

Накануне первого "Воскресенья", назначенного на 1 мая 1976 года, Абрамкина вызвали к директору. Там его ждали двое из КГБ — якобы к ним поступило заявление от ряда товарищей, призывающих разобраться в "антиобщественной деятельности" Абрамкина, который есть главный организатор "антиобщественного сборища" — и потребовали запретить "маёвку".

"Сборище" состоялось в лесу у станции Пионерская, что по Белорусскому направлению. Среди прочего была исполнена композиция, включавшая фрагменты из сочинения Кампанеллы "Город Солнца", писем Короленко к Луначарскому, речей прокурора Крыленко, песен Галича. Пели и песни собственного сочинения. За это первое "Воскресенье" нескольких человек (например, Александра Мирзаяна) "разбирали" и предупреждали в парткомах по месту работы.

Следующие "Воскресенья" прошли 23 мая и 20 июня, собиралось человек по двести. Теперь уже люди волей-неволей обсуждали и "беседы" с начальством, действие властей не могло не породить противодействие.

А те не унимались и в "мёртвый сезон". В сентябре палатку Абрамкина на пляже под Туапсе "в поисках рации" обыскивали пограничники. В октябре 76-го он был уволен с работы.

Сезон продолжился в 1977 году. 14-15 мая у подмосковной Фирсановки на слёт собрались несколько тысяч человек, на которых, впрочем, приходилось не менее двух десятков кагэбешников. Летом 1977 года в Самиздате появился 185-страничный "Сборник по материалам Воскресений" (теперь это раритет) — предтеча самиздатского же "свободного московского журнала" "Поиски".

Комитету госбезопасности удалось "задавить" и "Поиски", и "Воскресенья". Несогласных гнули и ломали. Валерий Фёдорович Абрамкин надолго отправился в лагеря. Так в конце семидесятых властям удалось предотвратить перерастание КСП в массовое независимое общественное движение.

Но люди-то не только "культурно отдыхали", не только мерялись "по гамбургскому счёту" в сложении слов и нот. Люди и говорили о важном и вечном. И в восьмидесятых, когда Абрамкин был "на зоне", на воле несколько гитарных аккордов были порою как пароль.

Валерий Фёдорович Абрамкин — не только заступник за узников.

Будем помнить о нём, когда звучат песни свободы.

Фотография ИТАР-ТАСС