Взявшись писать о Елене Фроловой, я не собираюсь заниматься популяризацией ее творчества. Песни ее уже миновали ту стадию мытарства, когда автор вынужден бежать впереди своих творений, освещая дорогу во времени, оставаясь при этом в тени. Я говорю о Песнях Елены Фроловой как об отдельном жанре. Давая характеристику пению под гитару, говорящий непременно будет путаться в определениях: авторская песня, городской романс, литературная песня, мелодекламация, театр песенной поэзии... В каком же ключе работает Лена? Что она делает, взяв в руки гитару? Соединяет в некий союз три самостоятельные стихии: голос, мелодию и стихи. Да, но этим занимаются тысячи поющих авторов. Вопрос: как она это делает? Если удастся на него ответить, можно будет попытаться определить жанр, в котором работает конкретно Елена Фролова. Забегая вперед, я назвала бы его материализацией духовности. Отнюдь не желаю запутать следы, блуждая вокруг песен Лены. Проще было бы сказать: — иди и слушай. Но именно потому, что я обращаюсь к читателю, а не к слушателю, продолжу начатый разговор.

Представьте себе ненадолго, что вы никогда не слышали о Марине Цветаевой, Осипе Мандельштаме, Михаиле Кузмине, Арсении Тарковском, Вениамине Блаженном, Иосифе Бродском... И ничего не знаете о жизни и судьбе каждого их названных. В этом случае вы — крохотный бумажный кораблик, и для вас огромная флотилия русской поэзии в океане мировой культуры будет выглядеть устрашающе. ( Кстати, ничего удивительного, если так оно и есть.) Интересуют ли вас явления происходящие в поэтическом мире, так же, как в самой природе — то стихийно, то закономерно? Часто ли, вообще, звучит слово "поэзия" в вашем доме?) Допустим, вы идете по пути наименьшего сопротивления: ставите кассету, либо СД с песнями НА СТИХИ (не на ритмичную версификацию). Теперь вы не читатель, вы — слушатель...

Для того, чтобы иметь смелость сочинять музыку на высокую лирику, мало обладать красивым голосом и музыкальным слухом ( вкус, само собой, подразумевается у человека, обратившегося к высокой поэзии); но что значат голос и слух, если сердце остается пустым, если попытка сблизиться с высокой лирикой всего лишь дань моде на поэта? ( Придется повториться, напомнив, что ныне многие барды свободно пользуются трудами классиков). Итак, вы слушаете, допустим, взяв сигарету, и вдруг понимаете, что забыли ее прикурить. На то вы и слушатель...

А вот теперь я продолжу о Елене Фроловой.

Помимо голоса и таланта, Лена обладает редким даром чувствовать заложенную в слово энергию. И даже, как мне видится, способна осознать импульс, побудивший поэта написать то или иное стихотворение. Несколько примеров.

Песня "Шерри-бренди" (стихотворение Осипа Мандельштама), исполненная Леной, дает прямую ссылку в то время, когда был написан этот стих. Контекст эпохи звучит ярче и достовернее в сопровождении голоса Фроловой. И сам поэт не уходит "под воду" песни звучащей. Ни музыка, ни вокал не "топят" авторскую речь, она сохраняется и даже усиливается взаимопониманием. Иными словами: силы флотилии удваиваются.

Более того. Цикл песен на стихи Марины Цветаевой ("И ангел, и лев...") наталкивает на мысль о перевоплощении личности. Образ Марины настолько материален, насколько позволяет это ощутить ваше собственное восприятие реальности. Сквозь музыку проступает живой характер: голосом Лены Цветаева бунтует, любит, пророчествует, иронизирует, творит...

Человек способен отмолить и "отыграть" у смерти того, кого он искренне любит. Лена Фролова делает это своими песнями и с помощью их. ( Думаю, долг за "возвращение Творцу билета" уже погашен на небесах, ибо столько любви и понимания направлено Леной через собственный голос и музыку на каждое слово Марины Ивановны).

Нельзя не согласиться с Иосифом Бродским, что поэзия и без музыкального сопровождения, сама по себе сложна и достаточно напевна. Но нет среди песен Лены ни одной, где бы слово выдающегося поэта было заштриховано мелодикой или оттерто за вокализ. Стихи Бродского воспринимаются с ясностью, возможно адекватной написанию их самим поэтом. ("Рождественский романс", " Сонетик", "Романс Скрипача").

Пару лет назад стихи Вениамина Блаженного встретились с музыкой Елены Фроловой, как и сами авторы.

Песни на стихи Михаила Кузмина ("Бегущая девочка", "Базилид") — это полифонические произведения, которые Лена — в один голос, свой собственный — исполняет блестяще. И опять же, слово поэтическое не теряется в многомерности звука, в модуляциях и активном темпе.

На мой взгляд, эта особенность угадывания и расшифровки поэтического полотна кроется за пределами голосовых данных и музыкального таланта автора песен. Прежде всего это — уважение к Поэту, а также повышенное внимание к информации, в Поэзии содержащейся.

И что еще важнее: широта души. У Лены большое сердце, любящее мир, и от избытка сердца ей даровано свыше право творить чудеса в таком простом и трудном жанре: исполнение песен собственного сочинения на, как принято говорить, чужие стихи. В словосочетание "чужие стихи" заложен тот самый камень преткновения, о который неизбежно споткнется душа ленивая. Живущий же по принципу "душа обязана трудиться", оттолкнувшись от камня краеугольного, взлетит, создав в полете произведение искусства. Так материализуется Духовность...

Песни Елены Фроловой созданы именно трудами душевной ее энергии, ее бесконечной заботой о восстановлении духовного равновесия в мире. А это уже отдельный жанр.

30 августа 1999 г. Берлин