О детях у нас принято вспоминать в день их защиты. В этот праздничный день их издавна дружно защищают от чуждых воспитательных влияний, в последние годы еще и рыдая о том, что нынешняя российская бездуховность и капитализация практически не оставляют шансов на появление нового отечественного и качественного продукта для детского воспитания.

Меж тем человек, буквально только-только произведший этот самый продукт в количестве шести компакт-дисков, преспокойно живет в не самом престижном уголке Москвы и в отличие от других звезд не имеет нужды нанимать охрану: в лицо его не знают. И дело тут не в том, что слава этого человека локальна — она всенародна. Дело в другом: композитора, автора легендарной "Пластилиновой вороны", в нашей огромной стране знают именно дети, а взрослые — только те, кто застал взлет Григория Гладкова как взрослого барда. Но взрослых этих очень и очень немного: в девяносто первом, когда в России начинались взлеты и раскрутки многих нынешних раскрученных, Гладков добровольно прекратил свою "взрослую карьеру".

По словам Гладкова, в том памятном году произошла "странная вещь". Государство, пусть даже наделав кучу глупостей, в главном поступило правильно — оставило в покое своих подданных, дав им жить, работать и спать по их усмотрению без надзора парткома. И вдруг постсоветские россияне, живущие в самой богатой в мире стране, стали самыми большими в мире нытиками. "Стонущее поколение" заставило Гладкова вспомнить старую мудрость "не дружи с неудачниками, сам таким станешь": взрослая аудитория после девяносто первого стала его буквально изматывать энергетически. И бард, столь удачно начинавший в семидесятые как интерпретатор Кушнера и Самойлова, решил остаться один на один с аудиторией детской. Правда, по словам Гладкова, песенки в стиле "вороны" делались давно, детскими он их не считал, но, объехав с одним из корифеев жанра семейной музыки Джоном Мак Качиным 30 городов США, Гладков окончательно укрепился в своем решении делать такие же туры по провинциальной России: во всем мире семейная (фэмили) музыка — почетнейшая ветвь культуры, а у нас же выступления перед постсоветскими не стонущими детьми еще и изрядно полезны для здоровья выступающего. Кстати, такого же мнения один из единомышленников Григория — директор очень интересной московской школы Ефим Рачевский (детки у него свободно поступают аж в Оксфорд) — когда ему не по себе, Рачевский навещает младшие классы — и тут же приходит в чувство.

Правда, сказать, что "Гладков выступает" перед детьми, можно лишь весьма условно: мало где и когда и у кого дети так же активно соучаствуют в шоу, как у Григория. Имел счастье прийти на концерт в матроске — будешь капитаном Врунгелем, пришла в похожем на старинное платье — пожальте в спящие принцессы; а ежели не желаете в актеры — завсегда можете потанцевать с маэстро на сцене в "детскотеке" (слово придумано вместе с питерским поэтом Михаилом Ясновым). По наблюдениям Григория, даже постсоветские родители на этих представлениях вдруг расковываются так, как ни на одном сеансе психотерапии им и не снилось.

Подобная работа "семейного доктора" практически не оставляет ни времени, ни сил, ни желания интегрироваться в российскую музыкальную тусовку, хотя по количеству и качеству сделанного Гладков оставил многих звезд российской попсы далеко позади. Как-то при встрече Григорий показал мне ворох пиратских копий своих альбомов, закономерно поругав бесчинства пиратов. Но я почему-то сразу вспомнил о другой стороне медали: законы пиратского аудиорынка неумолимы — тех, кто никому не интересен, попросту не копируют. Стало быть, Гладков интересен, стало быть, продаваем. Невзирая на дружные вздохи экспертов о том, что любая мало-мальски интеллигентная аудиопродукция в России обречена на коммерческий провал. Значит, не обречена.

Обреченность ныне сквозит в другом — "летит наш певчий клин" — многие "семейные доктора" уезжают. Выхлопотал статус беженца в Штаты талантливейший поэт и переводчик английских сказок Григорий Кружков, убежали от безденежья "туда" отцы-основатели одной из самых дерзких мультстудий восьмидесятых — "Пилота", да мало ли где ныне мало ли кто. Остается по-гладковски считать оптимизм лучшим из всех "измов" и надеяться, что сил не уехавших на оставшихся детей как-нибудь хватит.

Тайное приложение к сказанному: воспитательный продукт от Гладкова

Живьем-с:

"Топ-шлеп-кантри-поп-шоу "А может быть, ворона..."

На CD:

"А может быть, ворона..."

"А может быть, собака..."

"А может быть, корова..."

"День открытых зверей"

"Следствие ведут колобки"

"Приключения Незнайки и его друзей"

Готовятся к выходу

Живьем-с:

"Гав-мяу-кря-хрю-кукареку-ревю "День открытых зверей"

На CD:

"Пой, Вася, или Игра без границ"

"Чудак, фокусник и птичий рынок"

"Мы шли по сказочным дорогам"

"Веселая Детскотека"

"Остров Фунафути"

"Дурак"