"Давно я не лежал в колонном зале"

"Что? Колонный зал национальной филармонии отдали "на растерзание" бардам? Да еще этаким гусарам?!" — ахали меломаны... В роли главного гусара выступал знаменитый на весь мир поэт, бывший киевлянин, а ныне житель Иерусалима Дмитрий Кимельфельд.

Кимельфельд — личность легендарная. В 1972 был одним из создателей первого киевского клуба самодеятельной песни. Сочинял песни и музыкальные спектакли (в основном, вместе с Валерием Сергеевым, за что дуэт и был прозван "Сергифельды"). Создал свой театр, гастролировал по СНГ и заграницам, и вдруг, будучи на гребне популярности, ошарашил всех, эмигрировав в Израиль. Кажется, его обожают все. И без особых усилий с его стороны. Да не обидятся коллеги и соавторы Дмитрия Исааковича, но иногда так и хочется сказать: "А вы, друзья, как ни садитесь, — все в Кимельфельды не годитесь".

Кимельфельд — это сумасшедшая энергия, ирония, самоирония и... открытая улыбка во все 32 зуба. (А может, у него их и больше...) "Графиня, мне приснились ваши зубы", — как сказал бы классик. То бишь Дмитрий Кимельфельд.

К филармонии мы подошли всего-то сфотографироваться. И тут началось: кто-то пришел купить билеты, а встретил "Диму живьем", кто-то мимо проходил и бросился на шею... Натурально, "доступ к телу". "Давно я не лежал в Колонном зале..." Через час Кимельфельд в очередной раз прокричал: "Ну когда же мы, наконец, пойдем пить томатный сок?!" — и сорвался куда-то вдаль.

Концерт именовался "Сотка на двоих". В смысле, 50+50=100 лет Сергифельдам. Как отразился на них столь древний возраст? Появилось новшество в каноническом тексте "Графини":

Графиня, я подрался на дуэли

За то, что граф сморкался в ваш платок.

Я каждое пятно на вашем теле

Расцеловал бы, если б только смог.

Теперь звучало: "Расцеловал бы, если бы... не смог". А вообще-то, у Кимельфельда двое сыновей, младшему 8 сентября исполнилось три года. Папа не нарадуется его музыкальным способностям.

— В эмиграции нет "пирамиды". Каждый, кто приезжает, думает, что он гений. Ему кажется, что это продолжение жизни — пусть не среди березок, а среди Иудейской пустыни — но продолжение. А на самом деле, фактически, это смерть. Все, что человек делает на чужой земле (даже если он до хрипоты кричит: "Это мое!"), он постигает на уровне первого шага. Он не знает местного "В лесу родилась елочка"; никто не понимает его шуток по поводу Остапа Бендера или "Мастера и Маргариты" — это другой мир!

— Но почему человек, который на родине вполне успешен, востребован, любим — вдруг уезжает? Это я на вас намекаю...

— На этот вопрос я до сих пор не могу себе ответить. Но, кстати, там я еще более успешен и востребован! Первые лет пять у меня была конкретная точка приложения — культурный центр "выходцев и выходок" из бывшего СССР. Как его только ни называли: и "бывший культурный центр", и "культурный центр бывших евреев" — и все правда. Вокруг него крутилось тысяч 50 русскоязычных жителей Иерусалима. Была полнейшая реализация себя. Были замечательные спектакли, интересные люди... Два года мы делали проект совместно с Юрием Любимовым — международная школа открытого театра. Это была гениальная идея. В Израиле ее и потопили. Любимов предложил собрать в Иерусалиме актеров со всего мира и чтобы их учили самые великие режиссеры — Фоменко, Васильев, Брук, Штайн, Судзуки... Даже Папа Римский этот проект поддержал. А в Иерусалиме сказали самую простую вещь: "На каком языке будет все это происходить? Ах, на английском? Тогда это не к нам. У нас — только на иврите. Или пусть это будет частная школа Любимова".

Кстати, именно из-за языка вернулись и Михаил Козаков, и Валентин Никулин, и Максим Леонидов. Еще композитор как-то может устроиться. Конечно, речь не об авторской песне — этим там никто не может прожить. Разве что Юлий Ким — но ему мы все помогаем. Для остальных авторская песня — просто отдушина, момент общения. Обрати внимание, за последние 10 лет в нашем жанре не появилось ни одного крупного мастера. Ни одного! Хотя есть масса интересных, милых, симпатичных людей...

— Но ведь, если по честному, сегодня совсем другая ситуация. Новые Высоцкий, Окуджава, Визбор не появятся хотя бы потому, что они просто не нужны.

— Наверное... "Битлз" — тоже авторская песня. Но очень профессиональная. Кстати, на иврите огромное количество песен нашего жанра. Блестящие стихи, отличная музыка — и никакого эстрадизированного пафоса, никакой фальши. Они просто не называют это авторской песней и получают за это приличные деньги.