В кругах красноярской интеллигенции Валерий Кузнецов, пожалуй, не нуждается в подробном представлении. Несмотря на обладание самой распространенной в России фамилией, такой Кузнецов здесь один (да простят меня более богатые и политически продвинутые его однофамильцы). Валерия Вениаминовича знают журналисты и литераторы, авторы-исполнители и милиционеры. Потому что те и другие (а также третьи и четвертые) почитают его за своего.

Ныне Кузнецов пенсионер. Точнее, вольный художник, ибо творческих сил в нем ничуть не убавилось. Он по-прежнему сочиняет озорные песни, пишет статьи и продолжает "детективную" литературную деятельность. Недавно к нему подкрался день рождения с порядковым номером 55. Эту красивую дату он совместно с друзьями из "КрАБа" (Красноярской ассоциации бардов) встретил традиционно, во всеоружии, как и свой 50-летний юбилеи: сначала с гитарой на сцене, потом с бокалом за сценой. На сцене Дома офицеров Валерий Кузнецов исполнял роль бенефицианта, то есть принимал поздравления и пел свои песни. Мы воспользовались удобным случаем и под шумок праздничного настроения порасспросили Валерия Вениаминовича об основных сторонах его "многожанровой" биографии.

Милицейская жизнь

— В милиции я проработал 21 год... Есть такая карточная игра, где для того, чтобы выиграть, надо набирать 21 очко. Это счастливая цифра. Вот я и набрал как раз нужное число. Полагаю, ушел вовремя. Потому что в милиции нервная работа, и многие люди, прослужившие по 25-30 лет, перенапрягали свой организм: их одолевали всевозможные болезни. Я же, слава богу, не исчерпал свой энергетический запас, чему очень рад. А попал я в милицию по направлению райкома комсомола в 1969 году. В 68-м состоялся пленум ЦК ВЛКСМ, который постановил укреплять внутренние органы молодежными кадрами, желательно с высшим образованием. Вот этим потоком меня туда и занесло.

Факты биографии. Закончив Уральский государственный университет, факультет журналистики, Кузнецов уехал на север. Поддался романтическому порыву. "Мы были такие ребята, что чем хуже, тем нам лучше. Думаю, это качество и сейчас во мне сохранилось". Проработав год на местном радио, внезапно для окружающих стал милицейским офицером. Потом его перевели в Красноярск, повысив в должности – он проявил себя хорошим розыскником. Служил в уголовном розыске, в дежурной части, участковым. Однако журналистику не забывал: активно сотрудничал с газетой "Красноярский комсомолец" и с краевым телевидением. В шутку его называли "лучшим милиционером среди журналистов и лучшим журналистом среди милиционеров".

— На телевидении в те годы я готовил сюжеты для передачи "Современник". И вел, разумеется, тему преступности. Причем среди подростков и молодежи. Тогда я занимал должность начальника городской инспекции по делам несовершеннолетних. И однажды сделал передачу о том, что досугом детей никто реально не интересуется. Что деньги, расходуемые на детский летний отдых; тратятся впустую. Вот тут-то на меня и ополчились партийные работники. Разбором передачи занялся крайком КПСС, дошел резонанс до УВД; И в милиции меня стали зажимать, перекрывать кислород. В сердцах я на пился и пошел бить морду своему начальнику. У нас с ним и раньше была полная несовместимость, но уйти я оттуда не мог. Мне говорили: мы не можем тебя никуда перевести – нет оснований, ты же хорошо работаешь. Морду я начальнику, правда, так и не набил: перехватили меня по дороге.., Вот так я и очутился в райотделе. О чем, кстати, совсем не жалею. И вообще думаю, что не зря провел двадцать с лишним лет в милиции. Сейчас я, по крайней мере, спокойно отношусь к жизни, поскольку видел гораздо худшие ситуации.

Журналистика и писательство

— Наверное, по большому счету меня нельзя назвать писателем. Мне удалось выпустить лишь одну художественную книгу лет 15 назад. Это детектив "Мы вернемся осенью". Три пласта времени: 20-е годы нашего века, 50-е годы и современность, – связаны завлекательной интригой. Некоторые эпизоды о деятельности уголовного розыска двадцатых годов я построил на основе документов. Отец моей жены был очевидцем многих событий тех лет, и кое-что из найденного в архивах дополнил своими рассказами. Описывая события современности, я опирался, конечно, на опыт своей милицейской практики...

Факты биографии. Валерий Кузнецов может успешно творить во всех журналистских жанрах. До недавнего времени он параллельно работал в газетах, на радио и телевидении, "Мне нравится делать много и в разных жанрах". Однако с последнего места работы (на краевом телевидении он готовил передачи "Бурлески" и "Прогулки фраеров") Кузнецов вынужден был уйти. Формально – из-за сокращения финансирования. А фактически, по его твердому мнению, – из-за политических разногласий с начальством телерадиокомпании.

В былые годы он вел на радио передачу "Фильтр", в свободном стиле обсуждая с коллегой все новости – от хозяйственных до политических. Потом несколько лет в эфир ежемесячно выходил "Менестрель" – передача об авторской песне. Но и "Менестрель" как-то незаметно сошел на нет: с осени прошлого года на радио пылятся два совершенно готовых выпуска, но выдать их в эфир времени не находится.

— Теперь, когда гостелерадиокомпания очистила от меня свои ряды, я публикуюсь в "Сегодняшней газете", в "Евразии", по-прежнему даю материалы на радио. Осталось бескорыстное сотрудничество на договорных началах и с "Пионерской правдой". Когда я уходил на пенсию, мне предложили стать собкором этой газеты по Красноярскому краю. А когда стало трудно с доставкой газеты, мы условились, что я буду работать у них на договорных началах... Да, пишу роман "Провинциальная рулетка". Он опять-таки имеет документальную основу. В этом романе детективная тема, связанная с расследованием убийства красноярского репортера Вадима Алферьева, переплетается с журналистикой. Но пока роман "застрял", потому что я должен что-то приносить в семью, как-то зарабатывать. Сейчас вот пишу разные журналистские материалы, чтобы получать гонорары.

Авторская песня

— Почти все мои стихи становятся песнями, "чистых" у меня мало. Я и в армии писал песенки, но это не выходило за пределы кустарщины. Всерьез заниматься авторской песней я начал, когда поступил в университет и открыл для себя целую плеяду заме чательных поэтов (или авторов-исполнителей): Окуджаву, Высоцкого, Якушеву... Первое ощущение было: неужели так можно? Оказывается, можно. С этого и началось осознанное творчество. Я стал писать не только о студенчестве, появились песни Вечного Жида, Дон Кихота, Каина. Я всегда очень любил литературу, откуда черпал образы и темы для песен. А когда закончил курс и уехал на Север, стал писать уже о Тунгусском метеорите, об охотниках. Перейдя в милицию, писал, естественно, о милиции. То есть материалом для песен служило все, что я видел вокруг.

Факты биографии. Играет Валерий Кузнецов на семиструнной гитаре. Сейчас в эпоху "шестиструнников", это выглядит архаично и экзотично. "Мы – слухачи, из мелового периода, и абсолютно безграмотны в музыкальном отношении. Но у нас, видимо, есть какие-то способности, которые привлекают людей на наши концерты". Отец Кузнецова был очень одаренным в музыкальном отношении, играл на аккордеоне, гитаре, балалайке. И тоже – по слуху. Вот от него и передались Валерию Вениаминовичу музыкальные гены. Что же касается собственной семьи, то это жена и двое детей. Дочь Виктория УЧИТСЯ в государственном университете на биофаке, а сын Константин – сотрудник телерадиокомпании "Афонтово".

— Приехав сюда в 1971 году, я лет пять никого из бардов не знал, жил своей обособленной милицейской жизнью. А потом встретил Юрия Бендюкова, и он потащил меня в клуб самодеятельной песни. Клуб тогда располагался в Доме учителя. Я присмотрелся к ребятам, постепенно приобщился к кругу их интересов, стал петь и выступать на концертах. Вот так ненавязчиво и вписался в круг авторской песни Красноярска.

Всего у меня около сотни песен. Издать отдельной книгой? Да где ж столько денег-то взять?! Нет, меня это не огорчает. В XV веке жил любимый мною поэт Франсуа Вийон, которого впервые издали через сто лет после смерти. А может, и у меня такая судьба, кто знает...

Все гляжу на мир, все гляжу я,

Похмелюсь — да опять гляжу.

Мир хорош, это точно скажу я,

А вот чем хорош — не скажу.

Только вы меня не корите,

Не философ, не стоик я,

Я, ребята, эклектик-любитель,

А это вовсе другая статья.