Башлачёв Александр (27 мая 1962 – 17 февраля 1988) – внезапно, ярко и быстротечно промелькнувшая на российском рок-небосклоне и беззаконная комета, чье творчество трудно вписать в какие-то определенные стилевые и жанровые рамки.

Родился и вырос в Череповце, учился на факультете журналистики Свердловского университета, сочинял стихи, песни, сотрудничал с местными группами, после окончания университета работал в газете – короче говоря, всерьез о карьере рок-барда вряд ли задумывался. Но вот, осенью 1984, молодой автор встретился с маститым рок-экспертом А. Троицким, в ту пору находившимся в официальной опале и потому навещавшим провинцию, куда почти не доходят вести о гонимых, в целях заработка. Знаменательная встрече произошла в сентябре, а в начале октября Саша, окрыленный вниманием и поддержкой Артёма, уже прилетел в Москву... Слава его распространилась буквально в несколько дней, и пресыщенная столица гостеприимно приняла заезжего гения в неофициальных домашних салонах, мастерских художников, просто чьих-то домах, радушно распахивавших двери навстречу худенькому парню в джинсах, свитере и с гитарой за плечами.

Молва о необычном барде, поражающем даже искушенную публику истовостью, напором, концентрацией "удельного веса" стиха в речитативно-декламационных песнях-балладах, дошла и до Ленинграда. В ту зиму Саша курсировал между двумя столицами, щедро даря слушателей своими старыми и новыми песнями... "Второму Высоцкому" ещё не и сполнилось и 23, внешне он совершенно не напоминал рок-баловня судьбы, однако узы дружбы, моментально возникшей между ним и, к примеру, Славой "Алисой" Задерием или Костей Кинчевым; говорили о том, что их связывало более важное, глубинное родство – само ощущение свободы творчества, независимости высказывания, не выразимой словами истины... Короче говоря, всего того, что составляло духовную суть и русского рока, и предшествовавшей башлачёвскому творчеству бардовской ветви отечественной культуры. И обе струи в равной мере повлияли на его песни-стихи...

Беспрецедентной была сама интенсивность его творчества. Приезд в столицу, энтузиазм поклонников словно бы инициировали активнейшую вспышку творческой энергии, но песни, появлявшиеся одна за другой, одна другой лучше, сильней, краше, свидетельствовали, что их автору грозит опасность вскоре исчерпать отпущенные природой лимиты творчества. Страшно произносить такое, но в этом небывалом песенном потоке ощущалось, что само количество песен и их качество – на уровне высочайшего художественного откровения – уже перевалили за некий рубеж, вслед за которым может последовать и закономерный кризис. Саша и сам понимал, что "строчки с кровью – убивают, нахлынут горлом и убьют". Он понимал, что его творчество "не читки требует с актера, а полной гибели всерьез"... И она случилась, эта гибель.

Вехи башлачёвской биографии в последние годы его жизни немногочисленны: выбор в качестве постоянного места жительства Ленинграда, выступление на Ленинградском рок-фестивале 1987, несколько записей (магнитофонные альбомы "Время Колокольчиков" и "Вечный Пост" – 1986, домашняя запись у А. Агеева, впоследствии ставшая основой единственной пока – пластинки на "Мелодии"), редкие выезды в Москву и Алма-Ату, постепенное прекращение творческой активности – вплоть до "обета молчания" примерно за год до смерти, потом опять вспышка энергии, последние выступления, одно из которых (9 января 1988 в ДК МЭИ в Москве) заснято на видео... Неосуществленные проекты – в том числе запись пластинки на "Мелодии" (одна сторона; другая предназначалась рок-барду Ю. Наумову). Неравноценное качество записей, огромное количество брака...

И всё же то, что оставил нам Башлачёв, неизбежно обречено отныне рассматриваться как нечто целостное... Все песни образуют как бы некий гигантский цикл, в котором есть свои подъемы и спады, сгущения и разрядки, короче говоря, своя драматургия. И ещё: очень трудно называть произведения Саши песнями – потому что сила и пронзительность "Посошка", "От Винта", "Времени Колокольчиков", "Абсолютного Вахтера" или "Великого Поста" прежде всего основаны на удивительном жизнеподобии и импровизации, неразъятости музыки и стиха, голоса и инструментальной партии, что всегда отмечает самые вдохновенные образцы фольклора самых разных времен...

...Боль, которой пронизаны многие его концерты, энергия его исступленного голоса и гитарного боя говорят о том, что в генетической памяти российской культуры не утрачены ещё коды, являющие нам время от времени столь щедрые таланты и столь же щедрые загадки, как Саша Башлачёв. Самое загадочное – сам момент его явления, под занавес эпохи застоя, накануне столь желанных перемен. Может быть, в этом и заключается его поэтическая миссия? Ведь Поэт не приходит случайно.

Т. ДИДЕНКО