Не знаю, хорошо ли поступаю... Если нет — простите и накажите, как положено. Но предлагаю желающим свою статью, написанную для КСП-шной газеты "Менестрель" лет 10 тому. Сходство меня просто ужаснуло. Именно то слово. Впрочем, о сходстве КСП и ЧГК писали уже многие.

Ещё недавно могучее Явление, называемое самодеятельной песней (кому уж слишком не нравится это слово, может называть её авторской — это дела не меняет), переживает серьёзный кризис. Если согласиться с тем, что авторская песня — отображение состояния нашего общества, придётся немедленно признать, что дело это естественное, и скорее следовало бы удивляться, если бы кризис не возник. Продолжая аналогию, быстро приходим к тому, что причины кризиса кое-кому выгодно представить чисто внешними, а на самом деле они во многом внутренние. Неизбежно всплывает слово "раскол"... Раскол Явления на Движение и Жанр.

Не буду пытаться формулировать — к формулировкам найдут, как придраться — попробую объяснить описательно. Движение — это клубы, слёты, фестивали, группы, занимающиеся маттехснабом этих сборов (буклеты, эмблемы, нашивки, сувениры, значки), Всесоюзный совет и проводимая им иерархическая система всесоюзных фестивалей, неформальные клубные стенгазеты и прочая малая печать, летние лагеря, набитые адресами записные книжки функционеров со стажем, свой неформальный прокат (филармония КСП)... Жанр — это авторы, их неформальные и уже формализующиеся группы, театры песни, творческие объединения, пластинки, выходящие в официальных издательствах книги, появляющийся помаленьку журналистский корпус, ориентированный на проблемы авторской песни, уже кое-где профессиональный менеджмент...

Или, если хотите — вот типичный представитель Движения. По профессии от искусства — семь вёрст до небес и всё лесом, скорее всего — технарь, одет в штормовку, густо заляпанную эмблемами слётов, в кладовке — палатка, тёплая амуниция для зимних вылазок и вымпел группы или куста, на стене комнаты — коврик, утыканный значками, на книжной полке — ксероксы или машинные распечатки "Менестреля" и прочей неформальной прессы, в кармане — билеты на концерт (судя по количеству, не только для себя, но и для распространения), на стене гитара с потрескавшимся лаком, явно знавшая лучшие времена, и повсюду плёнки, катушки, кассеты... И тут же рядом, но напротив — человек Жанра. Одет не чопорно, но этак цивильно — хоть в театр, на слёте последний раз был месяца три назад и очень не понравилось — уровень комфорта пещерный и в материальном плане, знаете ли, ничего особенного, в углу твёрдый футляр с гитарой ручной работы, главный путеводитель — не записная книжка, а еженедельник, в котором всё расписано: когда отослать в журнал подборку, когда сдать статью в газету, уикэнды на два месяца вперёд расписаны на выездные гастроли, да и сейчас звонит телефон — речь о приезде шла, но надо уточнить конкретную дату, да и условия изменились (инфляция!), во вторник — запись на "Мелодии", в четверг утром — на радио, в пятницу — корреспондент, а только что из клуба звонили — Господи, надоели-то как...

Раньше Движение и Жанр вполне ладили, только друг в друге и находя опору во времена спокойные и невесёлые. А сейчас, когда (подчёркиваю: совершенно иллюзорно!) возникло чувство, что основные проблемы решены — тут и начались взаимные попреки. Обидно, но уж очень по-человечески!

С точки зрения Движения: авторы — рвачи, думают только о себе, высокомерие, апломб, после концерта не поехал в клуб на посиделки, устал, видите ли, тоже мне работа — полтора часа песенки петь, мы вот на слётах всю ночь поём, и живы пока, как эстраде продался, так и пошёл чушь пороть, и вообще, зачем нам авторы — мы для другого, а песни — отходы нашего производства, вроде опилок на мебельной фабрике, и нечего выдавать опилки за какую-то ценность, нынче все равны!

С точки зрения Жанра: клубы — скопище бездарностей, зануды, тоже мне Госкомцен нашелся — максимальную ставку за концерт устанавливать, если им дорого — пусть пластинку купят, политиканство кабацкое, на слётах хором орут всякую дрянь, ничего толком организовать не умеют, даже моих гастролей, а туда же — всесоюзные мероприятия проводить, амикошонство, всякий, кому не лень, лезет со мной на вась-вась, если слушать столько графоманов — сам поневоле отупеешь, я пишу не для секты, а для всех, не нравится — катитесь, меня на ЦТ ждут.

Многие из этих инвектив не такие уж беспочвенные. Движение заедает дилетантщина. Такое важное в современных условиях качество, как коммерческая активность, то отсутствует напрочь, и Движение ходит по деньгам, пока их не подберёт кто-то другой, то проявляется в какой-то судорожной форме, как на Грушинском фестивале 1988 года, когда бойкие торговцы чем попало — от халтурных буклетов (разумеется, полностью пиратских — какие там авторские права!) до нитратных арбузов (мне лично известны двое отравленных) только что в палатки не лезли. Всесоюзный фестиваль в Таллинне — организационная Цусима (чего стоило хотя бы расселение участников в двадцати разных местах, порой в часе езды друг от друга). Кроме него, работу Всесоюзного совета без микроскопа не разглядишь. Часто из человечного желания выслушать и попытаться понять любого убогого (хоть графомана, хоть демагога, хоть склочника) вдруг получается, что именно такие становятся во главе клуба и объявляют, что они-то как раз нормальные, а все остальные — нет. А отношение к выступлениям авторов Жанра от филармонии, кооператива или даже другого клуба часто похоже на настоящую ревность, вплоть до закатывания сцен, да и по природе своей совершенно то же. Сколько я сам держал в руках писем, рассылаемых "урби эт орби" — такого-то просим не считать представителем сякого-то клуба, корреспонденцию просим высылать только по этакому-то адресу, клуб "Растакой-то" категорически отмежевывается от клуба "Рассякого-то" и заявляет, что не имеет с ним ничего общего... Да и объездив десятки городов с авторскими концертами, насмотрелся на разное. До самых экстрем, когда клуб-конкурент скупает все билеты на мероприятия своего супостата, чтобы оно прошло при пустом зале, ни разу не доходило — только слышал про такое. А вот подчеркнуто холодное "он из другого клуба" в ответ на вопрос, почему не вижу на посиделках после концерта хорошо знакомого мне человека, слышал ой как часто! Да что говорить: а Ташкентский фестиваль в мае 1987 года? Две соперничающие группы проводили два разных мероприятия в разных местах, чуть ли не в аэропорту гостей у конкурентов перехватывая! Как чудовищно было видеть хороших, талантливых и толковых людей, рассуждающих обо всём интересно и здраво, а в разговоре с "конкурирующей организацией" буквально в секунды теряющими элементарную объективность... Что они сами думают об этом сейчас, где они, что с ними?

С Жанром тоже хватает проблем. Что-то неуловимое происходит с уровнем песен ушедших в профессионалы, даже самых именитых. Их концерты держатся на песнях, сочинённых до изменения статуса, а новые песни производят впечатление хлеба в котлетах — пока их немного, есть это блюдо можно, а как чуть побольше — начинает портиться вкус... Есть прекрасные исключения (самое яркое — Ким; о нём и вопрос, где трудовая книжка лежит, как-то в голову не лезет), но общая тенденция налицо. Жанр теряет аудиторию, полупустой зал — уже хорошо, даже для солидных имён; идём на концерты, организованные филармонией или кооперативом, а там с публикой что-то не то — свезённые автобусами отдыхающие из близлежащих санаториев, желающие слушать совершено иные песни. Конечно, радует, что в переходе на рыночные отношения мы далеко опередили нашу экономную экономику. Автор запрашивает, сколько считает нужным, организаторы предлагают, сколько считают возможным. И, слава Богу, хоть тут никто не указывает (точнее, почти никто). Вопрос в другом: насколько меняется целеполагание автора? Как влияет на песню то, что она не только крик души, но и источник существования? Если мнение автора-профессионала, не имеющего другого источника дохода, начнет расходиться с мнением кормилицы-публики — будет ли он пытаться его изменить или быстренько изменит своё, подобрав этому благопристойное обоснование? То, что я видел и слышал пока что, особого веселья по этому поводу не вызывает. Не среди крупных авторов — талант, он ведь не только кормилец, но и хранитель. А на смену им кто придёт?

Что будет, если так пойдет и дальше?

Движение КСП захиреет и превратится в секту. Резко ускорятся неприятные процессы: выживание авторов из клубов, создание собственной системы культурных ценностей, мало соприкасающейся с общечеловеческой, и, как следствие, своих бездарных, вульгарных и повышенно уживчивых с кем угодно лидеров, деление на мини— и микро-группы, когда число клубов резко растёт, а общее число их членов, тем не менее, стремительно падает... В итоге для любого мало-мальски интеллигентного человека КСП станет местом, где часто бывать неприлично.

Жанр, скорее всего, обратится в разновидность эстрады. Держать и наращивать уровень без массового и понимающего зрителя нашим ведущим авторам вряд ли удастся долго. Останутся единицы таких, о которых стоит разговаривать. С прочими, особенно ушедшими в профессионалы, начнутся страшные вещи, особенно когда предложение ощутимо превысит спрос. Непременно вместо действительно необходимого профкома организуют именно творческий союз, на руководство которым уже нацеливаются свои, воспитанные в нашем коллективе Фадеевы и Федины. Коли Движение копирует официальную бюрократию примерно с пятилетним запаздыванием, Жанр отстаёт, получается, лет этак на 60 (тогда бы уж лучше побольше!). Интриг, склок и прочей богемщины и так хватает — то ли ещё будет! Просто умилили публикации, сопровождающие организацию первого театра песен, где уверенно объяснялось, что тем театр и лучше клуба, что будет от всего этого свободен. А потом началось — куда там клубам: от изгнания неугодных по формальным поводам, больше смахивающим на предлоги, дробление, раскол, взаимные обвинения... За что боролись? И не хватит ли бороться, в конце концов?

Есть ли у меня долговременный прогноз?

Вопрос грустный. Некоторые считают, что когда возникает новый Жанр, он сопровождается Движением (например, рок-музыка), а когда становление его заканчивается, Движение исчерпывает свои функции и отмирает. Доля истины в этом есть, но в такую схему не укладывается Жанр, уже на изрядном уровне начинающий заводить себе Движение и вкладывающий в это немало сил (киноклубы для кино, КЛФ и фэны для фантастики). Похоже, что Жанру необходима помощь Движения в кризисные моменты. Но тогда у нас Движению КСП просто цены нет и нынешний уровень взаимоотношений авторов и КСП тем паче недопустим!

Упорно уклоняюсь от ассоциаций с национальными проблемами, а они всё лезут и лезут. Столь же аргументированные взаимные обвинения, такая же неспособность взглянуть на проблему глазами оппонента, то же нежелание понять, что практически всё уже разрушено и на этом не преуспеешь — строить надо, а это трудней, то же стремление не только самоопределиться, но обязательно отделиться, та же радость от того, что наконец-то нашелся виновник твоих бед — не настоящий, зато такой, которому можно и сдачи дать, то же приписывание оппоненту своих отрицательных черт...

Хотелось бы дождаться поколения лидеров — и Движения, и Жанра — знающих, как лечить подобные болячки. Думающих не о том, что можно вырвать у соперника, а чем должен поступиться сам. Разобравшихся, кому выгоден конфликт, и способных объяснить наиболее рьяным ратоборцам, на кого же они на самом деле работают. При любых попытках спровоцировать на агрессивность вспоминающих 3-й закон Ньютона — действие равно противодействию. Ищущих ориентиры не в тематике популярных дискуссий, а в том, что над ними. Тогда-то и можно будет спокойно заняться более сложными проблемами. Их, слава Богу, хватает. Мода кончилась, привычная социальная роль потеряна, а новой пока нет, острота тематики стала вместо интереса вызывать оскомину, в погоне за новым притормозились поиски вечного, художественная форма не адекватна ни времени, ни материалу, и новые идеи только возникают на горизонте неясными силуэтами, две Большие Дешёвки — Эстрадная и Конъюктурная — отхватывают с двух противоположных боков куски живого тела, как Сцилла и Харибда... Вот бы чем стоило заняться вместо малоэффективных попыток помочь устоять дому, разделившемся в самом себе. Скажу прямо — шансов на успех негусто, но поверить в неудачу — тоже нет душевных сил. Может быть, это и правильно?