Благодаря ли географическому соседству или в силу общего славянского менталитета, но бардовская песня, "изображенная" в России, белорусам пришлась по душе в такой степени, что в конце концов стала неотъемлемой частью современной национальной культуры. Правда, в отличие от российской авторской песни, творчество наших бардов различается в основном не по принципу суровой мужской романтики и "женской кастрюльной поэзии", а по языку. Белорусскоязычные и русскоязычные барды до сих пор сосуществуют как будто в двух параллельных мирах, пересекаясь разве что на редких (раз в несколько лет) республиканских фестивалях. Так сложилось, что "беларускамо›ныя" авторы увлечены все больше разработкой социальной тематики, в то время как их русскоязычные коллеги-конкуренты всеми силами стараются сохранять классическую бардовскую задушевность. Выезжать с концертами и на фестивали за пределы страны они также предпочитают в разных направлениях: одни — в Польшу, другие — в Россию. Но "интонация" этой осени всех их неожиданно объединила — как среди белорусскоязычных, так и среди русскоязычных бардов нынче наблюдается невиданное ранее затишье. Концерты не проводятся, о фестивалях как будто забыли, клубы авторской песни перестают существовать — не означает ли это, что вместе с остатками осеннего тепла в Беларуси постепенно исчезает и бардовская песня? Обсудить эту тему я решила с нашими популярными бардами, имеющими поклонников не только у себя на родине, Еленой КАЗАНЦЕВОЙ и Дмитрием БАРТОСИКОМ.

— Елена, как вы считаете, не грозит ли белорусской авторской песне скорое превращение в "музыку вчерашних дней"?

— Действительно, такого интереса к бардам, как это было в перестроечные годы, уже нет. Даже в Москве, где, казалось бы, имеются возможности для самого разного шоу-бизнеса. Но в 90-е было особенное время, когда вышло на поверхность все, что раньше скрывалось. В том числе и барды, которые, образно говоря, все прятались по лесам, а тут вдруг "пошли в народ" и, естественно, оказались на пике популярности. Но нынешнее бардовское затишье, убеждена, явление временное — в жизни ведь все развивается волнообразно. Насколько я знаю, Дима Строцев сейчас собирается проводить небольшие концерты авторской песни, после Нового года Ольга Залесская планирует делать бардовские абонементы. Одним словом, ничего еще не погибает и не выходит из моды.

— В таком случае, не пора ли нашим бардам обзаводиться продюсерами?

— Конечно, продюсер нужен всем артистам. Так намного удобнее. Но с другой стороны, бардовская песня — не слишком прибыльное занятие. И содержать продюсера для многих из нас просто нереально. Поэтому большинство профессионально выступающих бардов — сами себе продюсеры, и я не исключение. Свои концерты организовываю сама. Хотя до Нового года все выступления у меня расписаны (сейчас вот надо ехать в Киев, потом — в Москву, Питер, Казань). Хотелось бы, конечно, быть постоянно востребованной. Для этого приходится подолгу бывать в Москве, но мне там не очень комфортно, не зря говорят, что это жестокий город...

— А вы знаете, что российские барды, приезжая с концертами в Минск, нередко с завистью и удивлением отмечают, что в Беларуси авторская песня сохранилась как будто в "законсервированном" виде, оставаясь такой же искренней и душевной, как десятилетия назад?

— Мне сложно оценить творчество наших бардов в целом — я ведь все время в разъездах. Но своей искренней интонацией такая песня, как я убедилась, сильна везде. Недавно мне довелось выступать на книжной ярмарке в Швеции. И я была поражена, что шведы, не знающие русского языка, были очень растроганы моим выступлением. Хотя исполнительское мастерство я до сих пор не считала своей сильной стороной, делая упор в основном на стихи.

— Был ли у вас кумир в начале вашей творческой карьеры?

— Кумирами у меня тогда были все наши минские барды, очень хотелось стать такой, как они, мои друзья. А знаменитые российские барды казались такими недосягаемыми, что я не помышляла когда-нибудь с ними сравняться. Что же до стихов — здесь у меня в кумирах по-прежнему Марина Цветаева.

— Могли бы вы сказать, что авторская песня — профессия всей вашей жизни?

— Даже не знаю. Впрочем, занимаюсь же я этим последние 15 лет... И вроде не без успеха, хотя и не такой уж мощный я сама себе продюсер. Правда, новые песни в последнее время у меня как-то реже появляются, все больше стихи. Вот и сейчас собираюсь готовить подборку стихов для одного из московских журналов. А долго ли еще я буду петь — наверное, один только Бог знает.

— Хацелася б запытацца у вас, Дзмiтрый, што адбываецца з беларускай бардаускай песняй, чаму нiдзе не чуваць выразных песень пад гiтару?

— Проста у савецкiя часы аутарская песня была, так бы мовiць, дысiдэнцкiм жанрам, адсюль i яе ранейшая папулярнасць. Забаронены плод, як вядома, заужды салодкi. А цяпер, калi усе дазволена, з бардаускай творчасцi зляцеу флер антыафiцыйнасцi, i яна пачынае займаць належнае „й месца. Хоць i нешматлiкая, але свая адданая публiка у гэтага жанра па-ранейшаму есць. Таму асабiста я не спяшауся б спяваць рэквiем па беларускiх бардах.

— Можа, наспеу ужо час займацца вашай прафесiйнай раскруткай?

— Магчыма. Але хто гэтым будзе займацца? Хiба што прыхiльнiкi — але у iх не надта багата грошай на такую справу. Ды i працаваць на энтузiязме нiхто не жадае. Можна спадзявацца на спонсарскую падтрымку, але нашым бардам яна выпадае лiтаральна гады › рады.

— Разам з iншымi вы стаялi ля вытокау беларускамоунай бардаускай песнi, што нарадзiлася не так дауно — напрыканцы 80-х. А хто для вас быу кумiрам на той час?

— Тут я не буду арыгiнальным — Уладзiмiр Высоцкi. Усе ж выхоувалiся мы на песнях расiйскiх бардау. Увогуле, для мяне кумiр — гэта чалавек, якому верыш слепа. Сення я такiх людзей не ведаю. Але цалкам магу дапусцiць, што для кагосьцi такiя беларускiя барды, як Алесь Камоцкi цi Вiктар Шалкевiч, рэальна могуць быць кумiрамi.

— Цi гатовы вы займацца бардаускай творчасцю усе жыцце?

— Канешне ж, не. Свае песнi я пiшу выключна на натхненнi, а наведвае яно мяне не надта часта. Хаця усе ж не буду спяшацца ставiць на сябе крыж як на бардзе — можа, днямi i разраджуся чым-небудзь свежанькiм. Але аутарская песня як прафесiя, што прыносiць грошы, — гэта не для мяне. Хутчэй я ужо стану прафесiйным пiсьменнiкам. Нядауна, дарэчы, выйшла мая першая кнiжка апавяданняу "Чорны пiсталет".