Авторской песне подойдет любая сцена

Несмотря на свой юный возраст, фестиваль авторской песни "Рамонский родник" уже обзавелся собственными "культовыми" персонажами (бобренок Родя и капитан Врунгель) и традициями: чаепитие из фестивального самовара, которому больше ста лет, проведение игр "Что? Где? Когда?" на тему бардовского творчества и приглашение в жюри мэтров авторской песни.

В этом году о председателе жюри говорили не иначе как во множественном числе. И дело тут вовсе не в раздвоении личности, скорее – в единении личностей, поскольку "председателем" в этом году были известные барды братья Мищуки – Валерий и Вадим, которые согласились побеседовать с корреспондентом "РГ".

Валерий Мищук: Впечатления от фестиваля хорошие. Честно говоря, мы не ожидали, что он такой большой. Однако первое, что бросается в глаза: нет большого внимания к выступающим. Сцен – несколько, но днем (вечером-то, конечно, на Фестивальную поляну стекается много народу) вокруг каждой площадки – слушателей человек 50.

Вадим Мищук: Справедливости ради надо сказать, что такая ситуация характерна для многих фестивалей.

Российская газета: То есть люди собираются не столько для того, чтобы послушать бардовскую песню...

Валерий Мищук: Людям нужен повод, чтобы собраться, пообщаться и вообще весело провести время. На самом деле совсем это и не плохо. Мы далеки от крайностей: вовсе не считаем, что в слушании и исполнении песен заключается вся наша жизнь и жизнь тех людей, которые сюда съехались. Люди вместе – это уже хорошо. Поэтому надо сказать спасибо авторской песне за то, что у нас есть повод собраться.

РГ: Некоторые члены жюри прошлогоднего "созыва" высказались в том смысле, что на фестиваль пришли люди, которые исполняют произведения, к бардовской песне не имеющие отношения. Мэтры недвусмысленно дали понять, что нужно бороться за чистоту жанра. В связи с этим возникает вопрос: действительно ли авторская песня нуждается в защите?

Вадим Мищук: Такие рассуждения смахивают на экстремизм. Что имеется в виду под "лишними" людьми? Да, человек, может быть, ничего не знал об авторской песне, но он проходил мимо сцены от ларька к ларьку и что-то поневоле услышал, его это задело – так возникает интерес. И потом главное, чтобы песня была хорошая, а авторская она или нет – значения не имеет. С нашей точки зрения неважно, кто написал хорошую песню – Дунаевский или Городницкий.

Валерий Мищук: Все дело в конкуренции. Быть может, чьи-то произведения не слушают, потому что они неинтересны?

РГ: Авторской песне нужна большая сцена?

Валерий Мищук: Авторской песне нужна всякая сцена...

Вадим Мищук: ...от палатки до Кремлевского дворца.

РГ: Можно сказать, какие изменения за последнее время претерпел этот "народный жанр"?

Валерий Мищук: Вообще, если вспомнить историю бардовской песни, то она с самого начала не имела собственного оригинального музыкального выражения. Свои музыкальные идеи она, как правило, черпала из других песенных жанров. Тот же Визбор брал мотивы известных мелодий – причем даже не советских, а западных композиторов – и придумывал к ним свои тексты. Потом был Окуджава, который привнес в авторскую песню романсовость. Одним словом, авторская песня берет тот музыкальный материал, который лежит рядом, и в который можно поместить содержательные стихи. Эта традиция "заимствования" сохраняется и по сей день. К примеру, сегодня есть направление авторской песни, которое развивается в рамках рока. Да, эта форма вызывает споры, однако на фестивальных сценах она появляется все чаще и чаще.

РГ: Это что касается формы, а куда дрейфует авторская песня по содержанию?

Вадим Мищук: Если вы имеете в виду темы, то их со времен Возрождения как было тридцать, так и осталось.

Валерий Мищук: Автор от автора сильно отличается, поэтому трудно сказать, куда бардовская песня дрейфует. К тому же движение ширится. Знаете, я вспоминаю сцену из одного фильма: разговаривают Чайковский и Рубинштейн, и один произносит фразу – у нас-де романсы разве что извозчики не пишут. Так вот и я хочу сказать: в России песни или стихи пишет каждый второй.

Да, такой мы творческий народ. Если говорить конкретно об авторской песне, то такого массового бардовского движения, как в России, нет нигде. По духу бардовского творчества нам ближе всего Германия и Франция, но и там люди не собираются в "быту", у костра и не поют друг другу песни. А наши – без песни и без подобного общения не могут существовать. И нам с Вадимом это очень импонирует: значит, люди находятся в поиске – пытаются разобраться в себе, в своих отношениях с миром.

РГ: К вопросу о качестве и количестве. Сегодня действительно много новых авторов, однако в то же время есть мнение, что среди них нет фигур сопоставимых, скажем, с Юрием Визбором или Булатом Окуджавой. Насколько это утверждение справедливо?

Валерий Мищук: Справедливо. И этому есть свое объяснение. Я бы не сказал, что Окуджава и Визбор гениальные поэты, но во времена "оттепели" авторская песня выполняла определенный социальный заказ. И им это удалось сделать лучше, чем другим. Соответственно и интерес к их творчеству был массовым.

РГ: Получается, что они проявили себя "в нужное время в нужном качестве"?

Валерий Мищук: Совершенно точно. Теперь же жизнь изменилась настолько, что уже и эти авторы востребованы не так, как раньше. То есть происходит распыление, если так можно выразиться, интереса. И это касается не только авторской песни – тот же процесс наблюдается в литературе, в кинематографе и в других сферах искусства. Это закономерно: предложение и спрос становятся все более дифференцированными, соответственно "дробится" аудитория, и популярность авторов-исполнителей уже трудно назвать всенародной.

РГ: Одно наблюдение: каждый из вас, излагая свою точку зрения, говорит от имени обоих – у братьев Мищуков мнение всегда одно на двоих?

Вадим Мищук: Часто, но не всегда – и авторской песни это тоже касается.

РГ: Например?

Вадим Мищук: Например, я могу сочинить песню, которая не понравится Валере.

РГ: И что тогда?

Вадим Мищук: Тогда я не буду ее петь.

Лариса Карташова, Воронеж