Известные белорусские авторы-исполнители Галина и Борис ВАЙХАНСКИЕ не сразу пришли на профессиональную сцену. Начиналось все как у многих их сверстников в 60–70-х: клуб, фестивали, костер, палатка, общение... Но в какое-то время авторская песня стала для них чем-то большим, чем хобби.

Крутой поворот

– Что подтолкнуло вас к такому решению?

– Сама жизнь подтолкнула, – улыбаясь, говорит Борис Семенович. – Это совпало с годами перестройки, когда в воздухе витали большие иллюзии, что все возможно. Советский Союз еще не распался, но в Министерстве культуры, по крайней мере, перестали задавать вопросы, имеешь ли ты музыкальное образование, являешься ли членом Союза писателей.

– А раньше задавали?

– Постоянно! Я много работал с разными театрами, писал для них песни. И когда приносил тексты песен в министерство, какой-нибудь чиновник смотрел на меня и говорил: у нас же есть профессиональные поэты, почему вы пишете, а не они? Вопрос не ко мне... Хотя мой уход на сцену мог показаться кому-то авантюрой. Все-таки мне уже было 36 лет, четырнадцать из них проработал в экономике... Кстати, не жалею, что отдал ей столько лет, – это тоже бесценный жизненный опыт, да и стихов в те годы написал немало. Но смена профессии была закономерной – мы к тому времени уже довольно много выступали, издавали пластинки, было имя, востребованность. И Галя меня в этом решении поддержала – она профессиональный музыкант, окончила консерваторию.

– Просто до перестройки как-то удавалось все совмещать, – добавляет Галина Владимировна. – Было много фестивалей, мы постоянно куда-то ездили. А потом Боре пришлось выбирать... Хотя довелось пережить и такой период, когда многие вообще были вынуждены уехать из страны. Но мы как-то продержались. (Смеется.)

Б. С.:

– Когда Союз развалился, я чуть было не вернулся в экономику. И как знать, могло случиться и так, что вообще повесил бы гитару на стену.

– Что же вас удержало?

– Наверное, Господин Случай. А может, судьба... Мы начали активно сотрудничать с Немецким культурным форумом, и эта взаимная любовь длится по сей день. Уже многие годы они помогают нам организовывать концерты в Германии. Выступаем в университетах, школах, библиотеках – для немецкоговорящего населения. Там к нам на концертах присоединяется дочь Катя – она учится сейчас в Германии.

– Поете на русском?

Г. В.:

– Поначалу пели на русском, потом потихоньку стали вводить песни на немецком, чтобы слушателям было понятно, о чем речь. Для нас это тоже хорошая школа. Сейчас программа для Германии практически на 90 процентов выстроена на языке этой страны. Поем либо свои песни в переводе, либо берем готовые стихи немецких поэтов, и Боря пишет на них музыку.

Б. С.:

– Или же поем песни известных авторов – тоже в переводе и параллельно на языке оригинала. Например, цветаевское "Мне нравится, что вы больны не мной" звучит и на русском языке, и на немецком. Поэзия Жака Бреля, соответственно – на французском и на немецком. Но исполняем лишь то, что самим по душе, – Окуджаву, Высоцкого...

– И как публика воспринимает?

– С большим интересом, иначе, наверное, нас вряд ли бы продолжали приглашать. (Улыбается.) А недавно мы узнали, что в Польше и Америке есть музеи Высоцкого – они попросили прислать фонограммы с нашими записями его песен. Кстати, именно Германия подтолкнула к тому, чтобы петь Высоцкого, – захотелось показать, что у нас есть такой поэт. Поем его в школах и в переводе, и на русском языке.

В роли просветителей

– Основательно вы переключились на другую ипостась!

Б. С.:

– Просто стало вдруг интересно попробовать себя в новом качестве. Раньше мы пели только мои песни. А сейчас хочется очень многое включить в свой репертуар – песни Евгения Бачурина, Новеллы Матвеевой, очень их любим.

Г. В.:

– Благодаря работе в филармонии мы, осмелюсь сказать, невольно взяли на себя роль неких просветителей. Что греха таить, сегодня наш основной слушатель – люди среднего и старшего поколения. Для молодых авторская песня сейчас потеряна, по телевидению они слышат совсем другое... И когда есть возможность встречаться с юношеской и детской аудиторией, знакомить их с лучшими образцами авторской песни – это не может не радовать.

Б. С.:

– К сожалению, многим детям давно уже неизвестны имена Окуджавы и Высоцкого. Нет, какие-то песни им на слух знакомы – например, "Ваше благородие, госпожа удача". Но кто ее написал, мало кто из них знает. Поэтому на своих концертах мы очень много рассказываем о тех поэтах, чьи песни поем.

– Роль русского офицера в фильме Владимира Орлова "Проклятый уютный дом" – тоже от желания попробовать себя в новом амплуа?

– Почему-то еще в советские годы каждому автору хотелось иметь в репертуаре белогвардейскую песню. (Смеется.) Вероятно, это воспринималось как форма протеста. "Господа офицеры" у Дольского, много песен у Розенбаума... Я тоже что-то писал, в том числе и по заказу, для театров. А потом так получилось, что Владимир Орлов включил в свой 33-серийный фильм все мои песни на эту тему – они и в титрах звучат, и в исполнении разных героев. Кстати, думаю, меня в фильм пригласили исключительно из-за песен – видимо, проще оказалось вписать туда новую роль и надеть на меня погоны, чем искать подходящего актера.

Впрочем, выступления на телевидении, новые записи – это для нас уже привычная часть жизни. Продолжаем и сами писать что-то новое, издавать диски – как для взрослых, так и для детей. Недавно выпустили первый альбом на белорусском языке, "Вяртанне". Результат обнадежил: мы пели как мои песни в переводе, так и песни на стихи известных белорусских поэтов – Григория Лихтаровича, Владимира Короткевича... Жаль, что в России их мало кто знает.

– Каково сейчас вообще положение авторской песни в Белоруссии?

– Откровенно говоря, непростое. В 70-х в Белоруссии был настоящий расцвет авторской песни, в Минске существовал очень сильный клуб. Мы ездили на фестивали по всему Союзу и нередко получали там главные призы.

Нас с Галей сейчас песня кормит, но не балует. Хотя возможность выйти на сцену и увидеть, что твои песни нужны кому-то еще, кроме тебя, искупает все трудности – это действительно счастье. А почти все наши друзья по клубу давно эмигрировали из страны... Владимир Борзов и Марк Мерман сейчас в Америке, Михаил Володин тоже уезжал в США, но вернулся, правда не в Минск, а в Москву. Кто-то уехал в Израиль, кто-то – в Европу, разбросало по свету... Кто-то вообще отошел от авторской песни. Сейчас в Белоруссии, кроме нас, еще остались Ольга Залесская и Лена Казанцева – они из поколения помладше. При Белорусском государственном университете существует молодой клуб, там собираются очень симпатичные ребята. В Минске проходят какие-то локальные фестивали, люди ездят, общаются. Так что, дай бог, может, из этого что-то и получится.

Песня мирит

– А что вас самих привело в авторскую песню?

Г. В.:

– Я познакомилась в музыкальном училище с Володей Борзовым, он у нас учился по классу гитары. Предложил мне попробовать выступать дуэтом, я не отказалась. А потом привел меня в компанию бардов – я авторскую песню прежде вообще не знала, музыканты-академисты слушали другую музыку. Там мы с Борей и познакомились.

Б. С.:

– Ну а дальше все понятно. Как начали петь вместе, так уже 27 лет поем. Песня помогает сохранить семью. Всякое случается – и ссоримся, и обижаемся друг на друга. Вообще-то мы единомышленники, но иногда наши споры бывают очень эмоциональные. Однако когда выходим на сцену и начинаем петь, все огорчения забываются. А в спорах нередко рождается что-то настоящее.

Г. В.:

– Ну для чего-то же нужна моя консерватория! (Смеется.)

Б. С.:

– Хорошо, что ты не окончила еще и Литературный институт. (Улыбается.) А я заинтересовался авторской песней, когда услышал у кого-то из одноклассников записи прежде незнакомых мне Окуджавы, Визбора.

Конец 60-х – как раз время появления первых магнитофонов. Помню, меня просто потрясли эти песни – такие удивительно искренние...

Захотелось самому петь их под гитару. Начал осваивать инструмент, потом стал потихоньку придумывать мелодии на свои стихи, я их пробовал писать еще в школе. А в 1975 году пришел в Минский клуб и окунулся в настоящую атмосферу фестивального братства и высокой поэзии. Знаете, когда сидишь у одного костра с Юрием Визбором, Вероникой Долиной, Володей Каденко из Киева – это непередаваемые ощущения. Сейчас я иногда испытываю ностальгию по СССР. Точнее, по тем состояниям, по атмосфере, которая была на фестивалях тех лет. Грушинский фестиваль теперь напоминает какое-то электрифицированное шоу. А прежде там просто горело море костров и у всех была возможность непринужденно пообщаться с кем угодно. Каждый шел к своему костру... Отрадно, что и сейчас все-таки находятся энтузиасты, которые пытаются что-то делать в этом направлении.

Поэтому нам было очень приятно получить приглашение в Красноярск на фестиваль "Декады – bards.ru". Кстати, до этого выступали в Красноярском крае только в Норильске, а здесь мы в первый раз. Но, полагаю, не в последний.

Елена Коновалова

Фото Андрея Петрова