Наша газета неоднократно писала о знаменитом туристском фестивале авторской песни имени Валерия Грушина. Четвёртый год вокруг него бушуют страсти (см. № 81). В 2007 г. одновременно в разных местах прошли два 34-х Грушинских фестиваля, а в прошлом, по официальной версии местных властей, состоялся один Фестиваль, но на двух удалённых более чем на 10 км друг от друга площадках. Правда, организаторы их между собой не контактировали и добрых слов друг о друге не говорили. Более того, их противостояние в последнее время обост¬рилось, вылившись в судебные решения. Что же ждёт в будущем любимый сотнями тысяч людей праздник песни, состоится ли он в этом году? Об этом мы беседуем с человеком, принимавшим участие в подготовке и проведении всех прошедших Фестивалей, постоянным членом их оргкомитетов, мастером спорта по водному туризму, гл. редактором тольяттинской газеты "Молодецкий курган" Виталием ШАБАНОВЫМ.

КТО ЗА РУБЛЁМ, А КТО ЗА ПЕСНЕЙ

Корреспондент: Виталий Константинович, а Вы лично были знакомы с Валерием Грушиным?

В. Шабанов: Да. Мы вместе учились в Куйбышевском авиационном институте, но на разных факультетах, были членами одной туристской секции. Выезжая на природу, жили в одной палатке, играли в футбол за одну команду.

Как известно, Валерий погиб, спасая тонущих детей. После его гибели я пять раз руководил походами по реке Уде, на которой произошла трагедия. Четыре из них прошли под эгидой оргкомитета Фестиваля. Во всех участвовал Евгений Недосеков – комиссар последнего похода Грушина, и в двух – Анатолий Головин – участник трио "Поющие бобры", созданного Валерием. На метеостанции "Хадома", где находится мемориал его памяти, мы всегда делали днёвку и проводили реставрационные работы. Памятник, кстати, установлен тоже нашими ребятами.

– Как же возник Фестиваль и кто его организовывал?

– В 60-е годы по всей стране набирало силу движение авторской песни, которая в то время называлась самодеятельной или студенческой. Движение шло одновременно из Ленинграда (там жили Городницкий, Вихорев, Клячкин, Полоскин) и из Москвы (Визбор, Якушева, Окуджава, Ким, Вахнюк). В нашем городе, который тогда назывался Куйбышев, лидерами были Валерий Грушин (Авиационный институт) и Борис Кейльман (Политехнический). В то время в некоторых городах прошли первые фестивали. Назывались они слётами участников походов по местам боевой и трудовой славы советского народа. Идея такого слёта витала и в туристской среде Куйбышева. Воплотилась в жизнь она, к сожалению, только после гибели Валеры. В конце сентября 1968 г. в районе кордона "Каменной чаши" в Жигулях мы, его друзья, провели первый фестиваль. Лауреатам тогда вручали грамоты и дипломы Куйбышевского областного Совета по туризму и экскурсиям. Через год к нему добавился городской молодёжный клуб "ГМК-62". Потом, когда Фестиваль набрал силу, к его учредителям присоединился обком ВЛКСМ, оказывавший огромную помощь в организационных и бытовых вопросах. Творческая же часть всегда оставалась за нами, то есть за областным Клубом авторской песни им. В. Грушина.

Так продолжалось фактически до 2006 г. Наш Клуб проводил Фестиваль, финансировали же его обычно на паях областная, городские самарская и тольяттинская администрации. Власти не могли остаться безучастными к мероприятию, собиравшему в отдельные годы до 200 тысяч участников. Но процесс этот был трудным, иногда бюджетных средств мы вообще не получали, приходилось довольствоваться только спонсорскими деньгами и тем немногим, что зарабатывали на самом Фестивале.

– А что же случилось в 2006-м?

– То, что можно было предвидеть: появились люди, решившие делать деньги на любви народа к авторской песне. До 90-х годов законодательной базы для этого не было, а потом она появилась. Ей и воспользовалась публика, которую кроме, как рейдерами, я назвать не могу.

– Во многих СМИ пишут, что оргкомитет Фестиваля раскололся...

– Чушь! Оргкомитет не раскалывался, мы все остались вместе. Но пришли люди, которые захотели захватить Грушинский. Они к его зарождению и организации отношения не имели. Их имена легко найти на сайте творческого объединения "Самарские барды"...

– Имён там много. Я бы выделил четыре: Исай Фишгойт, Михаил Грушин, Николай Мартынов и Пётр Старцев. Главный козырь рейдеров, как Вы их называете, Исай Фишгойт. Он один из отцов-основателей Грушинского фестиваля...

– Откуда Вы это взяли, с сайта "Самарских бардов"? Фишгойт даже не был знаком с Валерием Грушиным. Может быть, видел его из зала на концертах "Поющих бобров", но и это ещё не факт. Не было Исая и на первом Фестивале. В наш оргкомитет он попал позже как представитель "ГМК-62" и никогда у нас на первых ролях не был. В его обязанности входило распределение выступающих по сценам. Конечно, сейчас это можно назвать руководством творческими программами. Но сложно это делать человеку, не написавшему за более чем 80 лет жизни ни одной песни и ни одного стихотворения. Ведь одно дело – областной турслёт, с которого начинался Грушинский, и совсем другое – огромный всесоюзный, а позже и международный праздник песни. Фишгойт просто не справлялся со своими обязанностями, и все это видели.

Исай Львович обиделся на нас, когда эти обязанности передали другим, оставив его, кстати, членом творческой группы. Ему это надо было понять и пережить. Он сделать этого не смог, а его обидой воспользовался Пётр Старцев, нынешний муж дочери Фишгойта и руководитель "Самарских бардов".

– Старцев несколько раз был лауреатом Грушинских фестивалей, пел в дуэте с Олегом Митяевым. Переехав в Самару, он проявил себя как организатор концертов бардов...

– Олег вырос, стал ведущим бардом страны, а Петр так и остался самодеятельным исполнителем чужих песен. Долго искал спонсоров для осуществления амбициозных идей, которые помогли бы ему прославиться и разбогатеть, но успеха не добился. Как организатор тоже ни в чем серьёзном не засветился – в последние годы проводил концерты бардов в небольших камерных залах на спонсорские деньги. Он и предложил Н. Мартынову свои услуги в организации "нового фестиваля".

– А кто такой Мартынов?

– Николай Мартынов – успешный бизнесмен, руководитель научно-производственной фирмы "Мета" из Жигулёвска. Он имеет широкие связи во властных структурах области. На Грушинский впервые попал в 1990 г., а в Россию переехал из нынешнего ближнего зарубежья после распада СССР.

Летом 2006 г. был объявлен тендер на право аренды на 15 лет фестивальной поляны, который выиграла "Мета", предложившая плату 3,2 млн. р. в год. Конечно, Клуб им. В. Грушина, будучи общественной организацией, таких денег не имеет. Тут возникает множество вопросов к устроителям тендера. Главный – почему был выставлен на торги именно этот участок заливных лугов, где проводился Грушинский, а не вся земля от Самары до Волгограда?! С этим, я думаю, должны разбираться компетентные органы; жаль, не хотят они это делать.

– Виталий Константинович, но ведь "Мета" не могла не понимать, что провести такое массовое мероприятие самостоятельно она не сможет...

– А она и не собиралась его проводить. Она хотела собирать деньги за автостоянку, право торговли и рекламу. Клубу же было сказано, что в это время он может "петь и плясать" на поляне, заплатив, однако, за её аренду, электроэнергию, уборку мусора и др.

– А на какие же средства проводить Фестиваль, если значительную часть средств отбирала "Мета"?

– Видимо, мы должны были искать новых спонсоров. Естественно, Клуб отказался от такого "сотрудничества". Насколько я знаю, Николай Мартынов был в растерянности. В тот момент мы, может быть, и сумели бы найти какой-нибудь взаимоприемлемый вариант, но в дело вмешался Михаил Грушин.

– Прямо детектив какой-то! Кстати, Михаил везде заявляет, что обладает исключительными правами на имя Валерия Грушина как его ближайший родственник (племянник), и, следовательно, на проведение фестиваля...

– Это тоже чушь! Во-первых, наследование имени не предусмотрено законом, иначе претензии бы к нам мог предъявить любой полный тёзка Валерия, каких по стране множество. А во-вторых, близким родственником нашего друга М. Грушин не является. Говоря юридическим языком, он неполнородный племянник – сын старшего брата Валерия Юрия Фёдоровича. Причём Валерий и Юрий были братьями только по отцу, но не по матери. То есть Михаил состоит с Валерием в крайне далёком родстве, как в народе говорят, седьмая вода на киселе.

Нужно учесть ещё два обстоятельства. Во-первых, когда погиб Валера, Михаилу был 1 год и 9 месяцев, значит, никакими отношениями они связаны быть не могли. Во-вторых, родители Валерия приезжали на Фестиваль. Отец – Фёдор Иванович – выступал с Гитары и благодарил за сохранение памяти о сыне. Имеются записи его выступления. Плюс ко всему родной младший брат Валеры, по иронии судьбы тоже Михаил, погибший в 70-е годы, был членом нашего оргкомитета.

– Когда же новый "сын лейтенанта Шмидта" появился на Фестивале?

– Где-то в середине 90-х, и сразу заявил, что хотел бы иметь какие-то дивиденды с имени дяди. Ему объяснили, что это невозможно. Он пришёл через год и предложил создать в Москве фонд, с помощью которого можно было бы помогать финансировать Фестиваль. Мы согласились. Михаил фонд создал, но денег из него в Самаре не видели. Михаил находит спонсоров в Москве, но там же деньги и оставляет. Видимо, на собственные нужды.

– Получается, что ключевые фигуры в вашем противостоянии – это Мартынов и Грушин?

– Конечно! Без денег первого и вхожести в московские коридоры власти второго рейдерский захват Фестиваля был бы невозможен.

– Скажите, а зачем им всё это нужно и пытались ли вы искать с ними компромиссы?

– Обоим, думаю, нужны слава и имя Грушинского. Мартынов (и он этого не скрывает) хочет взять "под себя" всю туристскую отрасль области, а, значит, и ежегодное освоение денег на неё из областного бюджета. Согласитесь, сфера деятельности бескрайняя и очень перспективная. Именно поэтому он сразу, даже не оформив договор аренды, объявил себя в прессе "новым хозяином" Грушинского. Интересно, если бы ему каким-то образом удалось взять в аренду здание областной администрации, он объявил бы себя губернатором?

А Грушину необходимо сохранить возможность привлечения спонсоров в свой фонд и легитимность проведения "Грушинских" концертов в Москве.

Насчёт компромиссов. В прошлом году я много и откровенно общался с Н. Мартыновым, чтобы забыть взаимные обиды и объединиться. Он умный человек и прекрасно понимает всю абсурдность ситуации. Его репутацию она тоже не украшает. Мне казалось, мы нашли пути к постепенному решению всех проблем. С большим трудом я уговорил его и Б. Кейльмана, президента Клуба им. Грушина, на личную встречу. Борис прибыл на неё с конкретными предложениями. Мартынова же я просто не узнал. Куда подевалась вся его рассудительность? Весь разговор он вёл на эмоциях и требовал, чтобы Клуб им. Грушина, придумавший и проведший все предыдущие Фестивали, на поляне отдыхал, "если же кто-то из его членов хочет поработать, пусть помогает новым организаторам". Мне стало ясно, что кто-то Мартынова "накачал", и он договариваться передумал.

– А что Михаил Грушин?

– Он, как говорят, человек "мутный": молчит, слушает, со всем соглашается, но делает всё по-своему. Я напомню худсовет Грушинского, прошедший в Москве года два назад, перед тем, как "Мета" пошла в атаку на Фестиваль. Вёл заседание заслуженный артист России Олег Митяев. Приведу его заключительные слова: "Не надо влезать в юридическую казуистику, спорить о том, кто прав, а кто виноват. С точки зрения морали все права на Фестиваль принадлежат Клубу. Если же втянуться в бесконечные суды, нынешний Грушинский непременно погибнет, культура нашей страны понесёт невосполнимую утрату, а новый фестиваль на пепелище не поднимется". Присутствовавший на худсовете Михаил тогда Митяеву ничего не возразил...

– И тем не менее процесс – вернее, суды – пошли...

– Мы вынуждены были защищаться. Хотя, конечно, здравомыслящему человеку и без судов всё ясно: идёт наглый и беспардонный захват чужого, а многолетние организаторы Фестиваля поливаются в заказных статьях и телепередачах грязью людьми, не имеющими к нему никакого отношения. К счастью, правосудие в стране ещё существует, жаль только, что действует оно медленнее, чем хотелось бы.

Палата по патентным спорам, говоря простым языком, запретила Михаилу Грушину использование всех трёх зарегистрированных им с нарушением законодательства товарных знаков с символикой и названием нашего Фестиваля, а московский арбитражный суд обязал его выплатить Клубу 300 тыс. р. Дело в том, что автор знаменитой эмблемы Фестиваля (гитара под парусом) куйбышевский художник Павел Лысенков передал все права на неё Клубу им. Грушина. Замечу, что когда он её придумал и нарисовал, Михаилу было 10 лет. Идея превратить символы Грушинского в товарные знаки пришла ему в голову только через 25 лет. Наверное, он первым в мире посмотрел на наш Фестиваль как на товар и предпринял шаги для реализации этой кощунственной идеи.

Судебное решение означает, что Мартынов и Грушин не имеют и не имели права называть своё мероприятие Грушинским фестивалем. Но ведь они два года это делали, проводя фестиваль-двойник. Они примазались к славе знаменитого праздника, незаконно полностью скопировав его символику и сценарий, не внеся в последний, по существу, ничего своего. Они два года пользовались созданной усилиями нашего Клуба инфраструктурой намоленого места – фестивальной поляны (в том числе артезианскими скважинами, металлической лестницей с Горы, мосты через протоки). Они вводили и продолжают вводить в заблуждение многие тысячи любителей авторской песни, которые вместо Грушинского попадали на суррогатное мероприятие.

– Но теперь Фестиваль снова будет один и на старом месте?

– Не думаю. Фестивальная поляна ещё 12 лет будет оставаться в аренде у фирмы "Мета". Вряд ли Н. Мартынов смирится с произошедшим. Он что-нибудь придумает. В компании с подставившими его П. Старцевым и М. Грушиным или без них – это другой вопрос. Кроме того, нас полностью устраивает новое место на Фёдоровских лугах. Мы хорошо его обживаем. Хотя нам и мешают некие подонки – например, испортили артезианские скважины, пришлось с большим трудом вновь вводить их в строй, а это немало стоит.

Но я, как ни странно, за то, чтобы мероприятие на старой поляне оставалось. Пусть только оно называется как-то по-другому (например, "Фестиваль самарских бардов" или "Фестиваль им. Мартынова") и не копирует сценарий Грушинского. Если мы что-то делаем плохо – пожалуйста, делайте лучше. Это и будет добросовестная конкуренция. То, что другой фестиваль будет проходить одновременно с Грушинским, не страшно. Туда поедут те, для кого авторская песня – не главное, кто любит просто "потусоваться" на природе. Нам же вполне хватит тех истинных поклонников песни и Грушинского, которые к нам приезжали в последние два года.

– А как быть с бардами, некоторые из которых предпочли "метовский" фестиваль? Вы теперь поделите их на "своих" и "чужих"?

– Ну, во-первых, практически все те, кто там был, приезжали и к нам, выступали и на наших сценах. Во-вторых, никакого деления и сведения счётов не предвидится. У бардов могут быть разные обстоятельства: кто-то считает, что на Грушинском его недооценивали, кого-то просто обманули заверения Старцева, что Кейльман отказался проводить Фестиваль и чуть ли не делегировал это право ему, а кого-то влекут предлагаемые Старцевым гонорары. Нужно и это учитывать, все мы – живые люди. Авторская песня стала профессиональным жанром. Это Визбор, Галич, Окуджава, Крупп, Высоцкий и другие имели иные основные профессии. Сейчас же многие авторы-исполнители живут только на то, что зарабатывают на концертах и фестивалях. Вот пусть каждый и выбирает сам, куда ему ехать престижнее или выгоднее. А бардов в стране сейчас хватит и на десяток одновременно проходящих фестивалей.

– На двух последних Фестивалях были замечательные "изюминки" – на одном легендарные Иваси организовали "Виртуальный костёр" с многотысячным пением песен, приехал и дал концерт Юрий Шевчук, на другом выступал знаменитый поэт Евгений Евтушенко... Что предвидится на ближайшем Фестивале? И заодно скажите, когда точно он будет. Не планируется ли брать плату с гостей Фестиваля – скажем, за установку палатки?

– Евгений Александрович после Фестиваля удивлялся, что есть такой замечательный праздник песни и поэзии, а его пригласили только на 35-й по счёту, и обещал впредь Грушинские не пропускать. Сейчас он активно помогает нам готовиться к новому Фестивалю.

Он, конечно же, состоится. И как всегда – в первые выходные июля (со 2 по 5). На том же месте, что и в последние два года – на Фёдоровских лугах под Тольятти. Иногородним участникам нужно ехать поездом до станции Жигулёвское море (это ещё в пределах Тольятти), а дальше электричкой две остановки до станции Пискалы или на "маршрутках", это очень близко. Конечно, никакой платы за участие в Фестивале никому платить не придётся. Грушинский сохранит все свои "изюминки", появятся и новые, но анонсировать их пока не хочется. Приезжайте, сами всё увидите.

Беседу вёл Сергей Минделевич