(Памяти Евгения Клячкина)

Летом 1994 года в стране Израиль внезапно умер известнейший русский бард Евгений Исаакович Клячкин. Так сложилось, что его судьба оказалась тесно связана с Ижевском не только творчески, но и человечески. Не все, вероятно, знают, что его жена Татьяна — ижевчанка, на одной из привокзальных улиц и сейчас живут ее родители.

...Конец 70-х и начало 80-х годов — "золотой век" Ижевского клуба самодеятельной песни. Знаменитый "Ижик", казалось, был знаком каждому. Традиционный клубный день — четверг. Удивительная атмосфера доброты и свободы, дружбы и творчества царила здесь всегда, хотя жизнь клуба проходила в очень непростых условиях. Практически любое мероприятие приходилось буквально пробивать сквозь кордоны партийно-кагэбешной цензуры. И все же именно в те годы в Ижевске впервые выступили многие известные барды из Москвы, Ленинграда, других городов. В апреле 1981 года в Ижевск приехал Евгений Клячкин.

Мы все были молоды тогда, немногие 30-летние считались среди нас почти что непререкаемыми авторитетами, а уж 47-летний Клячкин был и вовсе человеком другой эпохи. Песни его знали, любили, но пели почему-то мало.

Как сейчас помню, на сцену легко вышел седой мужчина благородной внешности, одетый с тем вкусом и тактом, что передаются, видимо, по наследству.

С первых фраз и аккордов стало ясно, что перед нами профессионал высокого класса. Зритель тогда был благодарный, умел слушать и сопереживать, но как Клячкин держал зал эти три концерта!

В практике нашего клуба существовала традиция ночных посиделок с заезжими гостями. Так сказать, для избранных. Случались и встречи для всех, но проходили они вяло, потому что наши как-то робели, а гости не стремились распахнуть душу. Совсем иначе сложился разговор с Клячкиным. Возрастной и эмоциональный барьер, к счастью, был преодолен. Острый спор о Высоцком, размышления о запретном тогда Галиче, многое другое. Евгений Исаакович не распахнул душу, но доказал нам же, что мы можем общаться на равных.

Вторая встреча произошла в феврале 1988 года. Разгар перестройки, вернее, ее закат. Авторская песня в небывалом доселе почете. Артист Евгений Клячкин колесит по стране. И снова Ижевск, теперь уже законный гастрольный маршрут. Пропустить его концерт, конечно, было нельзя, тем более, что в городе давно ничего подобного не случалось и душа ностальгически вздрогнула.

Прихожу в ДК Дзержинского. У входа двое наших, как-то странно переминаются. В чем дело? Оказалось, что билеты стоят не то три, не то пять рублей. Для нас, привыкших посещать бардовские концерты за рубль, это было несколько неожиданно. Чего греха таить, подумалось даже: "Ну, Клячкин, гребет деньгу, рубает "капусту"! Но денег все-таки наскребли, купили билеты, пошли.

И снова все сомнения и дурные мысли исчезли с самых первых минут. Зал был покорен обаянием и мастерством артиста. К рампе шагнул прежний Евгений Клячкин — умный, ироничный, открытый собеседник и гражданин, неравнодушный к бедам своей страны. Два часа пролетели как-то незаметно, и уходили мы совсем с другим чувством — чувством благодарности за запас доброты, которым щедро поделился с нами этот человек.

Эпизод третий. Самое начало 90-го года. Вдруг стало известно, что Евгений Клячкин уезжает из России в Израиль. Навсегда. В 56 лет, с малыми детьми, рубить все концы, рвать корни, рисковать и начинать жизнь с нуля — на мой взгляд, это не просто решительный шаг, это — п о с т у п о к. И было грустно, потому что реальностью становились давнишние горькие поэтические строки из одной его песни:

Я прощаюсь со страной, где

Прожил жизнь — не разберу чью.

И в последний раз, пока здесь,

Этот воздух, как вино, пью.

Ижевские прощальные гастроли были практически его последними выступлениями в России. Еще сколько-то концертов в Ленинграде, в Москве — и все. Он выходил на сцену и пел именно эту песню: "Я прощаюсь со страной, где..." Человек приехал объясниться, почему он уезжает. И хотя никто этого объяснения не требовал, по-другому он, видимо, не мог поступить. Удивительно теплой была атмосфера этих последних встреч. Клячкин не ограничивал время концерта, пел столько, сколько мог. И люди пришли не просто послушать любимого барда — они пришли выразить ему поддержку и пожелать добра там, в неизвестности. Думаю, что в этот момент для Евгения Исааковича это было очень важно и нужно. Его искренне любили в Ижевске, здесь он был своим. После последнего концерта многие подходили, пожимали руку, говорили скупые слова благодарности. Евгений Исаакович был растроган.

Листая книгу стихов и песен Клячкина "Не гляди назад...", обратил внимание, что песня "Рощи Хермона зеленые, это моя страна...", песня об Израиле, своего рода присяга на верность новой Родине, была написана еще в России, если судить по дате: 30 января — 3 февраля 1990 года. А сопоставив числа, понял, что начата эта песня была в Ленинграде, а закончена уже в Ижевске. Ведь последние гастроли прошли 2-3 февраля, а улетал Евгений Исаакович на следующий день,4-го. Хочется, чтобы и этот факт был известен исследователям творчества Клячкина.

В марте Клячкину исполнилось 60 лет. Он приехал, были организованы юбилейные концерты, много было и новых песен. В один из дней по "Радио России" состоялся прямой эфир с Евгением Исааковичем. По счастливой случайности я "нарвался" на эту передачу и, конечно, не мог не позвонить. Вот этот короткий, буквально двухминутный разговор, может быть, самое главное, что осталось мне на память о Клячкине. Он был бодр и весел, очень обрадовался звонку. Я передал привет от всех почитателей его таланта в Ижевске, пригласил приехать, но он сказал, что на этот раз не сможет выбраться.

Увы, смерть приходит всегда неожиданно, этот приезд оказался последним. Сам того не зная, он снова приезжал прощаться.

Клячкин не приедет в Россию. Он больше никогда не войдет в дом на одной из привокзальных улиц Ижевска...

сентябрь 1994 — январь 1995

Опубликовано в газете "Комсомолец Удмуртии" (№ 1, 4 ноября 1995 г.)