25 июля исполняется 20 лет со дня смерти Владимира Высоцкого

Потрясающий поэт и певец, замечательный актер имел болезненное, мучительное для него самого пристрастие к алкоголю и наркотикам, безмерно страдал от этого, не щадил близких, подводил коллег, режиссеров. И в то же время, когда смотришь фильмы с участием Высоцкого, читаешь его стихи, слушаешь песни, понимаешь, как много сумел он сделать. Судьба послала его России в годы безвременья, и люди, слушая Владимира Высоцкого, понимали — живет рядом с ними огромной души человек, который их пронимает до самой печенки. После смерти барда воспоминания и мемуары о нем множатся в геометрической прогрессии, вызывая аллергию от домыслов, сплетен. Дневники же Валерия Золотухина, которые скоро выйдут в издательстве "Алгоритм — книга" под названием "Секрет Высоцкого", наоборот, вызывают доверие как документ времени. С некоторыми страничками из дневника редакция "Труда" знакомит своих читателей.

5.10.1969

Высоцкий вчера был снова пьян. Звонил Абдулов Смехову: "Веня, я беспокоюсь только за театр. Со здоровьем его относительная норма. Смерти не будет, это главное".

6.10.1969.

Странный разговор состоялся вчера с Полокой (кинорежиссером — Ред.). Полока напрочь отказался от Володи.

— Я уже ничем не могу ему помочь. Он подвел меня и себя. Два дня не мог подождать. Ты знаешь, сколько я сделал для того, чтобы он сыграл Бирюкова (героя фильма "Интервенция". — Ред.)? Человек не понимает. Он ведь проживет на своих песенках, в театре с ним носятся как с писаной торбой... А для меня закроются все двери в кино, если я потеряю эту картину. Я не могу даже и заикнуться теперь о какой-нибудь роли для него. Уже точно знают, он развязал на "Интервенции" — все ЗНАЮТ... "Советского разведчика, чекиста будет играть алкоголик, человек, скомпрометировавший себя аморальным поведением, бросивший двух детей?! Позвольте! Ведь надо когда-то и отвечать за свои поступки..." На него заведено несколько дел с соответствующими материалами, которые в любой момент могут быть пущены в ход... Меня убила одна фраза. Раньше он не мог так со мной разговаривать, а теперь: "Я пойду спать, мне нужно отдохнуть к вечернему спектаклю". Он растеряет своих друзей, он их начал терять. Даже его компания относится к нему с юмором, не всерьез, в лучшем случае жалеют, когда он что-нибудь теряет...

12.11.1969.

Почему Высоцкий быстро и на таком высоком уровне заменил Губенко во всех спектаклях? Потому что, когда он в форме, то профессию держит, что называется, одной левой. Как он двигается, когда выполняет трюки мастера спорта, как он говорит... Всему этому необходимо подражать, ничего в этом дурного...

Высоцкий: Я говорю Марине (Марине Влади. — Ред.) поедем к Валерке, спросим у него, как нам жить... Но у тебя свои дела, тебе самому...

— Я скоро повешусь от одиночества, Володя!

— У меня такая трагедия... я ее вчера чуть не задушил. У меня в доме побиты окна, сорвана дверь... Что она мне устроила... Как живая осталась...

...И вот сегодня висит объявление: "Внимание! Возможна замена "Доброго человека". Всем артистам узнать в 15 часов. Власова".

Ждем трех часов.

... Идет "Добрый человек", Володя пришел в полном порядке, так что все нормально.

Вчера Володя соединил нас с Мариной:

— Когда мы допоем наши неспетые песни? Что происходит? Почему мы не встречаемся?.. Ты очень добрый, Валерка.

Сегодня день рождения Шацкой (первой жены Золотухина. — Ред.). Поздравление Высоцкого:

Конец спектакля! Можно напиваться!

И повод есть, и веская причина.

Конечно, тридцать, так сказать, не двадцать!

Но и не сорок, поздравляю, Нина!

Твой муж, пожалуй, не обидит мухи.

Твой сын... еще не знаю, может, сможет!

Но я надеюсь — младший Золотухин

И славу, да и счастие умножит.

И да хранит господь все ваши души.

Вагон здоровья, красоты хватает!

Хотелось потянуть тебя за уши!

Вот все! Тебя Высоцкий поздравляет.

10.09.1975.

Высоцкий. Сколько нелепостей, глупостей. Сколько раз при мне его отпевали, хоронили всякими способами, отправляли черт знает в какие заграницы... За два часа до встречи в Риге с Высоцким, на съемках у Митты, мне сообщили достоверно, что он подавился рыбной костью. Воистину — язык человеческий без костей. Я-то тихо радуюсь и надеюсь: долгую жизнь проживет Владимир.

"Хозяин тайги". Мы живем в пустом отремонтированном доме. Спим на раскладушках. Я не снимаю милицейской формы. Сбоку у меня пустая кобура. По ночам Владимир работает, пишет. Иногда что-то проверяет гитарой. Лампа электрическая, в миллион свечей — другой нет. Я знаю, что под окнами в бурьяне и крапиве затаился народ — ребятня деревенская. Самые непосредственные уверены, что я приставлен Высоцкого охранять. Если не поздно, некоторые стучат, робко спрашивают у меня разрешения: "Товарищ милиционер, можно поглядеть на живого Высоцкого?" — "Можно, — говорю, — но прежде принесите три литра молока". Несут. Приглашаю Владимира выкушать молочка. Он не знает, что я потихоньку им торгую. На съемках не ладится, ругаемся с режиссером, с оператором.

Через год газета "Советское кино" назвала мою работу одной из лучших мужских ролей года. В ответ на наше письмо наш партнер Смехов присылает свое письмо и вырезку из "Комсомольской правды"", где фрезеровщик завода "Серп и молот" заверяет читателей, что в Театре на Таганке царит режиссерский деспотизм. Актеров нет. Другой критик писал, что в "Хозяине" актеры подавили режиссера. И там, и там была ложь, путаница, чушь, нежелание или неумение действительно толково попытаться поругать и выявить дельное в работе, но чтоб польза была, а не так — пошуметь, себя показать, и все...

А Высоцкий не боялся, что я перетяну одеяло на себя, и помогал мне сделать песню "Ой, мороз, мороз...", и приходил на каждую мою съемку, и все подсказывал, и все добавлял штрихи и детали к решению песни. Разве можно забыть это и пройти мимо, если песня народная зазвучала красиво и запомнилась — в этом доля труда и таланта моего партнера В.Высоцкого. (К слову, это была его "болдинская осень".)

Эфрос ставит "Вишневый сад", Высоцкий назначен одним из исполнителей Лопахина, я — одним из исполнителей Трофимова. В работу по стечению обстоятельств мы входим позднее и по отдельности репетируем слабее, чем наши товарищи, исполнители этих ролей. Но стоит нам сойтись вместе, происходит нечто. На сцене начинается жизнь, наши партнерские взаимопривычки, текст, написанный Чеховым, получается рожденным только что, становится легко и просто. Это заметил посторонний, не знающий нас человек — Эфрос. Он ставит нас с другими исполнителями, так сказать, рознит — не выходит. Все время то же, а не то. Да и мы-то осознали это потом, когда Эфрос недоуменно это сообщил. "Играйте-ка, — говорит, — вы, ребятки, вместе. Вы вдвоем гораздо сильнее, чем каждый сам по себе в другой компании".

23.03.1976.

С утра поприсутствовал на репетиции "Гамлета" — новый Король, новый Лаэрт и т.д.

День закончился сегодня разговором с Высоцким: выяснением отношений и позиций. Оттого, что Гамлет встал между нами. Завтра я запишу наш, в общем, хороший разговор.

27.03.1976.

Разговор наш с Володей назревал и должен был состояться. Я посоветовался с Ванькой Дыховичным, он сказал:

— Я не всегда и далеко не во всем согласен с Володей... Он как-то меня спросил о тебе, для проверки слуха... Я сказал, что Валерий работает, это его право. Что будет — посмотрим. Почему он не должен использовать такую роль, когда надо использовать и малую... Он идет честным путем. Володя сказал: "Да-да..." — и весь удар и злость перевел на шефа, что тот неправильно поступил... Он, понимаешь, хочет и в Париж ездить, и играть все, и без него чтоб тут не играл, что ли, никто? Но... И потом, есть вещи, о которых не принято говорить, их надо понимать — и все. Но в вашей ситуации надо подумать, чтоб не унизить себя и не обидеть его, уже обиженного... сказать на прощание надо...

Вот с этим решением — какие-то слова на прощание сказать надо — я и остался вчера до конца "Доброго".

— Володя! Мне надо тебе как-то все попытаться объяснить, что происходит, и мне это трудно сделать. Хочу я или не хочу, я чувствую за собой какую-то вину перед тобой...

— Нет, Валерий, не вину — неловкость.

— Ну, суть не в этом, как ни назови... Начну с того, что всю эту историю с моим назначением, со всеми моими вводами я воспринимал как воспитательный момент, не более. Не верил в себя, честно говоря, хотя попытаться не отказываюсь никогда — такова натура. В общем, я думал — это игра, и я сыграю с шефом... Я всячески оттягивал репетиции, заболевал. Бог тому свидетель. Хотел это дело замотать, сам понимаешь — не настолько я безрассуден, чтоб ложиться под этот поезд... Но... были назначены новые исполнители на роли, все заинтересованы что-то сделать, выразить себя как-то и самоутвердиться в театре. И я уже попал в зависимость от партнеров, которые стали требовать решения вопроса, то есть показа Любимову... Я стал думать... В тот день я приехал из Ленинграда и шел отказываться от роли Гамлета: "Устал, не могу", но, пока поднимался по лестнице, решил все наоборот: а почему нет, почему хотя бы не показать? И через час шеф уже нас смотрел... Он посмотрел несколько сцен и не досмотрел, что называется, до желтка. До того, собственно, где и должно было решиться — может БЫТЬ иль НЕ может БЫТЬ Гамлета, он сказал: "Все правильно, работайте", — всех похвалил, чего никто не ожидал...

— Валерий! В своей жизни я больше всего ценил и ценю друзей... Больше жены, дома, детей, успеха, славы... денег — друзей. Я так живу. Понимаешь? И у меня досада и обида — на шефа главным образом. Он все сводит со мной счеты, кто главнее: он или я, в том же Гамлете. А я — не свожу... И он мне хочет доказать: "Вот вас не будет, а Гамлет будет. И театр без вас проживет!" Да на здоровье... Но откуда, почему такая постановка? И самое главное, он пошел на хитрость: он выбрал тебя, моего друга, и вот, дескать, твой друг тебя заменит... Я не боюсь, что кто-то лучше сыграет, что скажут: "Высоцкий хреново играл, а вот как надо". Мне было бы наплевать, если бы он пригласил кого угодно: дьявола, черта... Смоктуновского... Но он поставил тебя... зная, что ты не откажешься ... зная твою дисциплинированность, работоспособность и так далее. И еще... как-то я тебе один раз говорил, что он мне предлагал Кузькина ... и я было...а потом: "Нет, пусть Валерий сыграет, потом, если надо будет..." — отказался.

— Но тут другая ситуация: Гамлет сыгран, он идет четыре года, о нем все написано...

— Да, я наигрался, и я понимаю даже, что спектакль уже не тот... и тебе надо... и публика уже не та идет. И все валится, и партнеры вне игры...

— Я ведь не знаю свои силы, но думаю, что шеф, в воспитательных целях, может пойти даже на мой провал...

— Нет, Валерий, ты не провалишься... Золотухин — Гамлет. Новая редакция — ажиотаж будет... Единственно скажу, может быть, неприятное для тебя... Будь у тебя такой спектакль, шеф бы ко мне с подобным предложением не обратился бы, зная меня и мою позицию в таких делах. Но... я уважаю твой принцип: ты всегда выполняешь приказ, играешь то, что дают... не просишь никогда... Надо — надо, и честь имею. Раз когда-то ты этот принцип застолбил, где-то ты его для себя сделал законом, и мне это твое качество нравится, ты так живешь...

08.04.1977.

Володя лежит в Склифосовского. Говорят, что так плохо еще никогда не было. Весь организм, все функции отключены, поддерживают его исключительно аппараты... Похудел, как 14-летний мальчик. Прилетела Марина, он от нее сбежал и не узнал ее, когда она появилась. Галлюцинации, бред, частичная отечность мозга. Господи! Помоги ему выскрестись, ведь, говорят, он сам завязал, без всякой вшивки, и год не пил. И это-то почему-то врачей пугает больше всего. Одна почка не работает вообще, другая еле-еле, печень разрушена, пожелтел. Врач сказал, что если выкарабкается, а когда-нибудь еще срыв, он либо умрет, либо останется умственно неполноценным.

16.04.1977.

Позвонил Мережко... Сказал: создана на общественных началах лаборатория при Академии художеств... Поговорят с тобой люди с нимбами над головами, и все про тебя узнают... Устанавливают связь с твоим энергетическим полем через фотографии. Так, по фото Высоцкого они установили, что у него плохо с головой, легкими, почками и цирроз печени... Ему нельзя терять ни одного дня, кое-что они могут исправить, еще есть возможность... кроме печени... там просто катастрофа...

Высоцкий: телефон не отвечает. Отключен, наверное... Не могу воздействовать на его энергетическое поле...