Чтобы немного рассеять недоумение, возможно, возникшее сразу же у читателя, уточню: речь идет о человеке, открывшем Высоцкого для западного мира, вообще, точнее, – для Америки. В одной из своих статей я рассказывал, как постепенно в конце 50-х годов стали появляться в Союзе ранние песни Высоцкого, как буквально с каждой новой песней мужал и креп его талант. Не зная настоящего имени их автора и исполнителя, народ называл его Владимировым. На Запад песни Высоцкого стали проникать почти через 10 лет, и здесь эта история с его именем повторилась с той только разницей, что его называли почему-то Викторовым.

Первым человеком, который познакомил журналистов, а через них и читателей НРСлова с творчеством Владимира Высоцкого, был канадский коллекционер и страстный фольклорист Миша Аллен. Он же стал и автором самого термина "Магнитиздат". Обо всем этом в свое время я подробно рассказал в "Уголке коллекционера" Р. Полчанинова ("Миша Аллен", НРСлово (?)1 .7.76). Я не собираюсь пересказывать эту статью, хочу упомянуть только о рассказанном в ней курьезном случае, когда некий ловкач на страницах газеты выдавал тексты Высоцкого за собственные стихи и был разоблачен Мишей Алленом. С тех пор Миша продолжал следить за непрекращающимися попытками присвоить себе авторство тех или иных песен Высоцкого и не раз одергивал не только самозванных поэтов, но, случалось, даже и известных певцов. Столь же зорко оберегал он не только творчество Высоцкого, но и песенное наследие других русских бардов.

Первым, от кого я услышал о Мише Аллене, был одни из нью-йоркских коллекционеров Магнитиздата. Узнав, что я хочу писать о русских бардах, он сказал, что это дело небезопасное: есть здесь на Западе некто Миша Аллен, который знает все и никому соврать не даст.

Так как я не собирался врать, то и бояться мне было, вроде бы, нечего, и постепенно на страницах НРСлова стали появляться мои отрывки из "Записок коллекционера Магнитиздата". Судя по тому, что на каждую статью приходили читательские отклики, эта тема заинтересовала читателей, которые весьма живо реагировали на все мои удачи и промахи. И каждый раз, когда кто-нибудь из дотошных читателей присылал в редакцию письмо с указанием на те или иные неточности, я с трепетом ждал, что вот-вот грозный Миша Аллен напишет разгромную статыо, и с моими "Записками" будет покончено. Но... Миша Аллен почему-то молчал. Сначала это меня радовало, а потом стало немножко обижать... Казалось, что он меня просто игнорирует.

Теперь читатель может себе представить мое волнение, когда совсем недавно во время посещения Торонто мне представился случай побывать у Миши Аллена и гостях.

Когда я переступил порог его дома и впервые увидел хозяина, то понял, что Мишу, пожалуй, следовало бы называть по имени-отчеству или, если на Западе это не принято, то хотя бы полным именем – Михаил. Но буквально с первых же слов, произнесенных гостеприимным хозяином, я понял, что, несмотря на возраст, он молод душой. Манера держаться выдавала в нем бывшего военного, а лаконичность фраз заставляла внимательно прислушиваться к каждому его слову.

Небольшой Мишин кабинет был, в буквальном смысле слова, с пола до потолка заставлен книгами и коробками с магнитофонными лентами. В своей жизни я повидал немало коллекционеров и коллекций, но такого богатства мне еще видеть не приходилось. Я знал, что Миша – переводчик песен Высоцкого на английский язык. То, что дело это архитрудное, наверное, понимают все. Достаточно сказать, что некоторые слова Высоцкого зачастую непонятны даже тем, кто прекрасно знает русский язык, но давно покинул Россию. Что же сказать тогда об американцах, пусть даже и изучивших русский язык?

Миша умеет переводить песни Высоцкого ничего не теряя "по дороге". Для этого мало в совершенстве владеть русским и английским, мало самому быть поэтом, нужно еще досконально знать язык и мир образов самого Высоцкого.

Я никогда не слышал и не читал переводов Аллена. По моей просьбе хозяин стал мне их показывать один за другим. Передо мной прошли многие хорошо знакомые ранние песни Высоцкою, но... все они были написаны по-английски. Хозяин поставил на магнитофон пленку с записью своего интервью на одной из американских радиостанций, в его заключительной части шла подлинная запись "Охота на волков" Высоцкого и наложенный на нее синхронный перевод Миши, исполняемый одним из американских дикторов. Эффект был потрясающим. В кульминационном месте песни, где Высоцкий прохрипел: "...Я из повиновения вышел: за флажки,/ Жажда жизни – сильней..." у меня буквально мурашки пробежали но спине, и я с благодарностью пожал руку переводчику-поэту, переводчику-коллекционеру...

Когда мы прощались, я все-таки задал Мише вопрос, так и вертевшийся на языке:

– Миша, а почему вы не написали о моих "Записках" ни строчки, ведь там было против чего возразить?..

Он улыбнулся и ответил:

– Я не хотел мешать. То, что вы написали, было так интересно...

© Рувим Рублев