Веселую песенку про хромого короля распевали студенты-шестидесятники на картошке, у костра, на вечеринках. И никто не задумывался, кто автор этого творения. Александр Дулов, автор любимых народом "хитов", — самая загадочная фигура из бардов "первой волны". Даже Интернет о нем почти ничего не знает, а между тем его песни любимы и востребованы народом. Чтобы прояснить столь странную ситуацию, ведущая рубрики "Атланты" отправилась в Израильский культурный центр, где выступал бард, и побеседовала с ним.

— Александр Андреевич, когда вы начали сочинять песни?

— Я учился в Московском университете на химфаке. В те годы авторская песня только зарождалась. Особенно хорошо пели у нас на биологическом и географическом факультетах. Химфак был не особенно передовым в этой области, но отдельные любители песни имелись, и я был в их числе. На общем подъеме вместе с Юрием Визбором, Адой Якушевой, Александром Городницким пел в походах, на слетах, конкурсах, концертах, вечерах.

— А как получилось, что вы выбились из этого прославленного коллектива шестидесятников?

— В те годы на слуху оказалась лишь небольшая группа бардов, человек двадцать — яркое созвездие, где у каждого были очень запоминающиеся, индивидуально четкие песни. Я в их число не попал в основном из-за того, что пел практически только вживую, а записей моих песен почти не было. Многие мои песни так и осели в узких кругах, но часть из них стала народным достоянием — это греет душу.

— Правда ли, что авторская песня кончилась?

— Не согласен! Закончился окуджавский период, очень мощный и плодотворный, когда была важна не столько музыка или манера исполнения — даже гитара могла быть ненастроенной. Главное заключалось в социально-поэтическом смысле происходящего: в творческом единении душ в противовес государственной идеологии. Сейчас, когда социализм канул в Лету, всем предоставлены безграничные и абсолютно неконтролируемые возможности. В этом хаосе бардовская песня потерялась как целостность и, что греха таить, во многом продалась эстраде из-за вынужденной коммерциализации. И все же бард — существо неприхотливое: взял гитару, и пой. И ведь поют! Потрясающая подпитка идет из-за границы, где живут наши бывшие соотечественники. В Америке, Германии и Израиле уже выросло новое поколение бардов. Это дети эмигрантов советской волны, поющие, как ни парадоксально, с такой же мощной энергетикой, какая была у нас в 60-х.

— Я знаю, что в вашем репертуаре есть песня "Бабий Яр" на стихи Евтушенко. Что значит для вас еврейская тема?

— Моя мама еврейка, значит, по иудейским законам я — еврей. Иврита не знаю — в моем довоенном детстве мама, дяди и тети говорили на идише. Так что отдельные словечки — азохен вей, вэиз мир — я помню не из анекдотов, а из своей младенческой жизни. По культуре я, конечно, русский. Но, находясь в русском обществе, я чувствую себя евреем, а в обществе еврейском — наоборот. И если речь вдруг остро заходит о противостоянии русского и еврейского, я каждый раз встаю на защиту того меньшинства, которое в данный момент представляю, чувствуя всю свою чужеродность. Это трудная и горькая позиция.

— Как складывались взаимоотношения химика с лириком?

— Примерно так же, как русского с еврейским, — это две мои не сливающиеся, но, к счастью, не конфликтующие ипостаси. Как два полушария: левое и правое. Правда, ученый я, мягко говоря, очень средний, в отличие от Городницкого.

— Не надо так уж скромничать — вот уже десять лет, как вы доктор наук. Чем вы занимаетесь в Институте органической химии?

— Кандидатскую диссертацию я защитил по полимерным органическим полупроводникам, а докторская посвящена полупроводниковым свойствам катализаторов. Новизна моих научных изысканий подтверждена несколькими авторскими свидетельствами на изобретения.

— Но вернемся к песням. Есть ли какая-нибудь песня, которая вам особенно дорога?

— Вот так, чтоб одна? Мне многие дороги, каждая по-своему. Есть сценические песни, которые приходится изображать: я их очень ценю, потому что они меня сильно раскрепощают. Есть "народные", давно живущие сами по себе. Есть песня про хромого короля, старый хит, заново озвученный в "Песнях нашего века". Но самое сокровенное — песни на стихи поэтов ГУЛАГа. Эта тема стала самой больной точкой моей души. Для меня все это по-прежнему остро.

— Почему авторская песня считается "творчеством второго сорта"?

— Дело в том, что сама бардовская песня — часть вольной культуры, которая по определению не может быть официальной и профессиональной, иначе она теряет всякий смысл. Вольная культура инстинктивно противится официозу, а ее нежелание встраиваться в мейнстрим вызывает, в свою очередь, отторжение у представителей масскульта.

— Вам не раз доводилось "жюрить" молодых авторов. Каким критерием вы руководствуетесь?

— Мучительное это дело — конкурсы. У нас, "маститых", конечно, сложились определенные критерии, но я и здесь отрываюсь от коллектива. Я смотрю, насколько полно, естественно и бескорыстно автор выражает то, что у него в душе. Через песню должна прощупываться личность. Пускай корявый стих, пусть не очень ладная музыка, лишь бы свое говорил. Подражание? Не беда. Пушкин ведь тоже сперва брал за эталон и Шенье, и Парни, но потом от подражательства перешел к самому себе. Больше всего меня раздражает, когда пытаются по чужим ступенькам карабкаться к славе.

— Если бы вам довелось встретиться с волшебником, чего бы вы у него попросили?

— Н-да-а... Ну, в узкоэгоистическом смысле — активности. Мне не хватает ни терпения, ни внимания, ни сил, но я очень хотел бы хоть по каплям вносить духовную гармонию в этот мир. Больше всего хочется, чтобы через меня в каждого, с кем я общаюсь, входила творческая сила добра и естественности.

ИЗ ДОСЬЕ "АЛЕФА"

Александр Андреевич Дулов

Родился 15 мая 1931 года. Окончил химфак Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, доктор химических наук. Живет в Москве, работает в Институте органической химии РАН. Принадлежит к поколению основоположников авторской песни. Песни сочиняет с начала 50-х годов XX века преимущественно на стихи из классической и современной поэзии. Одна из первых песен — "Ой-ё-ёй, я несчастная девчоночка". Член жюри многих фестивалей авторской песни. Увлекался пешим и горным туризмом и альпинизмом, участвовал в походах по Кольскому полуострову, Кавказу, Уралу, написал много песен по туристской тематике ("Сырая тяжесть сапога..."). Вышли сборники песен, аудиокассеты и компакт-диск, на котором записаны песни А. Дулова в исполнении автора, а также Татьяны и Сергея Никитиных, Вадима и Валерия Мищуков, Натальи Дудкиной, Галины Хомчик, Алексея Иващенко и Дмитрия Богданова. Неоднократно бывал на гастролях в США, Канаде, Германии и Израиле.