Многое в авторской песне я открыла для себя благодаря Галине Хомчик. Помню, лет десять назад в руки попала пленка – женщина с приятным чистым голосом пела удивительно красивые песни – "После дождичка", "Не клонись-ка ты, головушка", "Я так хочу весну", "У любой реки целых два конца..."... Так я услышала совершенно незнакомых для себя прежде Булата Окуджаву и Веру Матвееву. Их песни пела Галина ХОМЧИК. Она и сейчас, пожалуй, самый известный популяризатор авторской песни. Недавно артистка побывала в Красноярске с проектом "Песни нашего века".

– Я любитель в полном смысле этого слова, – улыбаясь, говорит Галина Хомчик. – Сама ничего не создаю, а петь очень люблю. И хотелось бы, чтобы эти замечательные песни услышало как можно больше людей. Вот и распространяю, как могу. Выпустила уже шесть альбомов. Да и на отсутствие концертов жаловаться не приходится – их бывает до двадцати в месяц.

– Как удается совмещать такую творческую активность с работой на телевидении?

– Вы знаете, про работу на телевидении сейчас было бы слишком громко говорить. Числюсь в телецентре на некой должности, выполняю некие обязанности... Но собственные программы давно уже остались в прошлом. Сейчас основное время занимает песня. Жалею ли я об этом? Нисколько. Я плыла по течению, и жизнь распорядилась именно так, как надо.

– В детстве вы несколько лет занимались музыкой. Почему предпочли учебу на филологическом факультете?

"Я любитель в полном смысле этого слова. Сама ничего не создаю, а петь очень люблю. И хотелось бы, чтобы эти замечательные песни услышало как можно больше людей. Вот и распространяю, как могу"

– Всегда была гуманитарием, интересовалась языками – как русским, так и иностранными. А к профессиональным занятиям музыкой никогда себя не готовила, никогда! Просто родители отдали меня в музыкальную школу, и все семь лет учебы для меня это была сущая каторга. Когда оставался всего год до окончания, папа с мамой не выдержали: ладно уж, сколько можно, бросай! Но не тут-то было. Я заупрямилась – зря, что ли, семь лет мучилась!

Доучилась, даже корочки об окончании где-то дома лежат... Но, вы знаете, все не зря – учеба сослужила мне потом добрую службу. Гитару я освоила благодаря знанию сольфеджио. К тому же в Гнесинской школе дали великолепные хоровые навыки, у меня был потрясающий преподаватель. Она научила правильно дышать – это развивает голос. Основы того, что умею, получила именно там.

– А сын ваш сделал выбор между музыкой и юриспруденцией?

– Ой, не знаю, с чем он свяжет свою судьбу! К пятому курсу учебы окончательно понял, что юриспруденция ему неинтересна. В детстве слушал разную музыку. Прежде всего, то, что пела и слушала я. Дедушка с бабушкой ставили ему французский шансон, цыганские песни и романсы, которые еще моя бабушка пела...

Слава богу, у него хороший вкус, он способен отличить одно от другого. За это я спокойна. Сейчас репетирует с каким-то музыкальным составом – у них панк-роковский репертуар, но вполне приличный. Что-то пишет сам, мне не показывает. (Улыбается.) Но ему это нравится, и, дай бог, чтобы что-то получилось, и он нашел бы свою аудиторию.

– Вы человек основательный, не любите что-то незаконченное?

– Наоборот – я человек страшно ленивый! (Смеется.) Конечно, не люблю бросать дело на полпути. Просто из принципа: если уж что-то начато – надо завершить, такие вот издержки воспитания. Но это каждый раз стоит таких усилий! Мне все время приходится за шкирку себя вытаскивать. Я внутренне организованный человек, но это качество пришлось в себе воспитать. По-другому нельзя, сама жизнь мобилизует, дисциплинирует. Надеюсь, она и дальше не даст мне скучать. Однако когда в редкие минуты отдыха удается дома полениться – просто счастье!

– Начинали вы с классики авторской песни. А какие открытия сделали для себя за последнее время?

– У меня много любимых авторов – как среди классиков жанра, так и среди современников. Например, Лена Фролова, Михаил Щербаков – они оба моложе меня. Вероника Долина и Вадим Егоров близки мне по возрасту, но их уже, пожалуй, можно считать классиками. Вокруг меня вообще очень много хороших людей. Гриша Донской из Перми, Любовь Хорева из Нижнего Новгорода, недавно в Москве появился Павел Фахртдинов – молодой, интересный автор. С удовольствием пою песни Натальи Кучер и Марка Мермана. Марк сейчас живет в США, но его песни звучат и на родине. И я тоже прикладываю к этому руку.

– Но на авторской песне, однако, не замыкаетесь – у вас в репертуаре есть и французский шансон, и советская эстрада, и народные песни...

– А зачем замыкаться? В советскую эпоху был написан огромный пласт роскошных песен – Богословский, Блантер Дунаевский, – потрясающие музыка и стихи! Не чуждаюсь никакой хорошей музыки и совершенно ни на чем не зацикливаюсь.

Возможно, потому, что я исполнитель, сама ничего не пишу. Иногда авторы, поющие свои песни, не обращают внимания на то, что вокруг них. А я как губка, впитываю все, много слушаю и много слышу, пытаюсь найти в этом что-то для себя.

– Ревнители "чистоты жанра" авторской песни не упрекают вас "в измене"?

– Конечно, упрекают! Но ориентируюсь не на ревнителей, а на людей, которые приходят на мои концерты. Если есть своя публика, значит, то, что ты делаешь, не зря. Никогда ничего не рассчитывала, все делаю по интуиции. Однажды мы случайно спели с группой "ГрАссМейстер", мне так это понравилось! Всегда мечтала выступать с оркестром. Кстати, на вечерах Визбора поем и с оркестром, и с разными ансамблями, джазовыми составами – и ничего, ревнители авторской песни приходят на эти вечера! А ребята из "ГрАссМейстера" – по-настоящему талантливые музыканты, захотелось с ними поэкспериментировать, и они сделали аранжировки к одному из моих дисков. Или Сергей Войтенко – просто потрясающий баянист! Мало того, что виртуоз, – у него бездна обаяния. И наш совместный альбом "Неожиданный альянс" мне нравится до сих пор, хотя уже прошло четыре года после его выхода.

Безусловно, ортодоксов много. Кто-то и сейчас заявляет: авторская песня – это гитара, палатки, костер и ничего другого! Остальное, мол, попса. Я не ортодоксальна, стараюсь соответствовать времени. И вытягивать из него то, что мне кажется хорошим. Опять же интуитивно: если что-то нравится, буду это петь, иначе меня никак не заставить. Например, в свой последний альбом "МГУ: Мои Гениальные Учителя" с разрешения автора включила песню Ирины Богушевской "У нас в раю". Когда ее услышала, влюбилась с первого взгляда – в музыку, в образ, который создала Ира. Она вообще необыкновенно талантливый человек. Но просто под гитару я никогда бы не решилась петь ее песни – настолько они богаты разными оттенками, поэтическими и музыкальными. Вся эта красота видна только в качественной аранжировке. Что я и сделала в своем альбоме.

– Галя, а стихи не пишете принципиально? Все-таки учеба на филфаке рождает некоторый стереотип – все там что-нибудь да пишут!

– Ага, а надо мной так вообще нависли два стереотипа! (Улыбается.) До сих пор иногда спрашивают: ты же окончила музыкальную школу, неужели не можешь сочинить музыку?

Наверное, могу – выстроить гармоническую последовательность, написать некие ноты... Но это не будет музыкой. Научить писать талантливо невозможно, талант дается откуда-то свыше. У меня его нет. То же самое в поэзии. Я понимаю, как надо обращаться со словом. И, наверное, если бы села и напряглась, то смогла бы правильно срифмовать какие-то слова. Но это не будет поэзией, стихи тоже должны идти изнутри, они должны в тебе жить! А во мне ничего такого не живет. И чем больше слушаю на фестивалях людей, которые пытаются писать, тем больше говорю себе: какая ты молодец, что ничего не сочиняешь, не плодишь графоманов. Их и так огромное количество.

А настоящие жемчужины, поэтические и музыкальные, приходится выискивать по крупицам.

– Как члену жюри Грушинского фестиваля вам приходится слушать многое. Чего не приемлете в авторской песне?

– Графоманию и бесталанность. Наверное, это не вина человека. Но, во всяком случае, отсутствие самокритичности. Или влюбленность в себя, а не в песню. Неприятно, когда человек песни терпеть не может, но поет их, потому что ему надо себя показать. Такое всегда чувствуется. Вот это категорически не приемлю.

– А в отношениях с людьми?

– Да, в общем-то, то же самое. Не терплю неискренность, совершенно не принимаю мелкого предательства, трусости, когда человек отказывается защитить правоту друга. Смотрит тебе в глаза и говорит одно, а думает и делает совсем другое – вот этой фальши не приемлю и стараюсь не общаться с такими людьми. Но, к счастью, мне больше везет на хорошие встречи.

– Известно, что песню "Белый вальс" вам предложила спеть мама Высоцкого. С другими песнями случались какие-нибудь интересные истории?

– И не раз. Например, с песней Наташи Кучер "Дров наломаю" из альбома "Неожиданный альянс". Мы спели ее с Сережей Войтенко на открытом фестивале в Коломенском. Там ее услышал молодой человек и попросил у нас телефон Наташи: "Я влюбился в песню и хочу познакомиться с ее автором". Позвонил, отыскал Наташу в Калининграде. Через полтора месяца сделал ей предложение, а через два месяца они поженились. Живут в Москве, и мы дружим семьями. Они до сих пор благодарят, что мы спели тогда эту песню! (Улыбается.)

Автор Елена Коновалова

Фото Андрея Петрова