Вечером 30 июля на Стрелке Васильевского острова прошел необычный концерт питерских бардов. Билетов на него не распространяли — здесь уже в девятый раз собрались те, кто помнят замечательного питерского барда, поэта и композитора Евгения Клячкина, трагически погибшего в этот день восемь лет назад...

Один из самых музыкально одаренных из прославленной плеяды питерских бардов шестидесятых, самых ленинградских (так и не привык он к возвращенному историческому названию города) — Клячкин. Его "Не гляди назад, не гляди", "Этот город — он на вид угрюм", "Сигаретой опишу колечко" давно стали классикой авторской песни.

"Бардом великого города с областной судьбой" назвал его Александр Городницкий. По его словам, в основе лучших песен Клячкина лежит "неизбывная привязанность блокадного мальчика к покинутым дворцам, сырым промозглым переулкам, обветшавшим домам и каналам". Действительно, самые пронзительные и лиричные песни Клячкина — о родном городе: "Мокрый вальс", "Песня об утреннем городе", "Колыбельная домов", "Возвращение"...

Выступал он нечасто. Но каждый концерт был "выплеском" его обнаженной души и растревоженной совести. Говорят, великий Иосиф Бродский был недоволен тем, что на протяжении многих лет его стихи в родной стране знали большей частью благодаря тому, что Клячкин положил их на музыку. "Пилигримы" и "Рождественский романс", "Письма римскому другу" и "Стансы Васильевскому острову" мы когда-то пели, не очень хорошо зная, кто такой Бродский, но твердо зная, что это песни Клячкина...

В 1990 году Клячкин уехал в Израиль, сказав, что "не может больше жить в стране сплошной лжи". На родине ему было нелегко — по словам известного исполнителя и многолетнего руководителя клуба "Восток" Михаила Кане, "его вина перед власть предержащими была всего лишь в том, что он вел себя как свободный человек в свободном обществе, а это в их глазах было непозволительной роскошью". Впрочем, жизнь на "земле обетованной" оказалась для него не легче. Вплоть до того, что и там, как когда-то в Советском Союзе, запрещали его выступления...

Но постепенно все, казалось бы, стало налаживаться. И через четыре года, 23 марта 1994 года, когда в клубе "Восток" с небывалым успехом отмечали его 60-летие, Клячкин был бодр, энергичен, уверял, что закончился вынужденный перерыв в его творчестве. Кто мог тогда знать, что интервью, которое я брал у него, окажется последним, опубликованным в российской прессе? Но минуло еще четыре месяца — и из Израиля пришла страшная весть: во время купания в неспокойном Средиземном море у Клячкина отказало сердце...

В сентябре 1984 года Клячкин написал песню памяти Юрия Визбора, с такими словами:

Пока на чашечках кривых

Весы удерживают гири —

Мы сохранимся в этом мире —

Живые — среди вас, живых...

Оказалось, это и о нем. Весы удерживают гири, пока о Евгении Клячкине помнят, поют его песни и собираются в день его смерти на Стрелке Васильевского...